М.Г. Ярошевский — российский философ и психолог, историк и методолог науки; был действительным членом Нью-Йоркской академии наук (1994), почетным академиком РАО. Окончил факультет русского языка и литературы Ленинградского пединститута (1937). В 1938 году подвергся репрессиям в связи с делом Л.Н. Гумилева и был вынужден уехать в Среднюю Азию, где проработал 15 лет, возглавляя кафедру психологии пединститута г. Душанбе (1955-1965). В 1965-1989 годах Ярошевский - зав. сектором психологии научного творчества Института истории естествознания и техники АН СССР (Москва). В 1991 году официально реабилитирован.
Основные направления научных исследований Ярошевского: теория и история психологии научной деятельности, проблемы научного творчества. Особое внимание он сосредоточил на проблемах исторической методологии психологической науки, рассматривая основные проблемы психологии в контексте ее истории (История и теория психологии. М., 1996; 100 выдающихся психологов мира. М., 1996 и др ). Его исследование по истории отечественной психологии (Наука о поведении: русский путь. М., 1996) и работа над энциклопедическим словарем «Выдающиеся психологи Москвы» (1997) способствовали углубленной разработке исторических условий возникновения и развития психологических идей в России.
В ряде работ (Оппонентный круг и научное открытие // Вопросы философии, 1983, № 10; Историческая психология науки. М., 1995) Ярошевский разрабатывал концепцию оппонентного круга как одного из основных социопсихологических факторов научного творчества, анализируя принципы его формирования и функционирования в научном сообществе; исследовал феномен авторства в контексте проблемы «цитат-поведения» (использования учеными в своих публикациях научных ссылок) в современном компьютеризированном научном мире. В контексте проблемы отношения между когнитивными и социальными координатами науки Ярошевский обосновывал необходимость исследования личностно-психологического аспекта научного творчества, позволяющего эксплицировать роль субъекта в структуре научной деятельности.
Т.Г. Щедрина
Текст приводится по изданию:
Ярошевский М.Г. Социальные и психологические координаты научного творчества // Вопросы философии, 1995. № 12. С. 118-128.
Наука, как живая система, — это производство не только идей, но и творящих их людей. Внутри самой системы идет непрерывная незримая работа по построению умов, способных решать ее назревающие проблемы. Школа, как единство исследования, общения и обучения творчеству, является одной из основных форм научно-социальных объединений, притом древнейшей формой, характерной для познания на всех уровнях его эволюции. В отличие от организаций типа научно-исследовательского учреждения школа в науке является неформальным, т.е. не имеющим юридического статуса объединением. Ее организация не планируется заранее и не регулируется административным регламентом.
В этом отношении она подобна таким неформальным объединениям ученых, как «незримые колледжи». Этим термином обозначена не имеющая четко очерченных границ сеть личных контактов между учеными и процедур взаимного обмена информацией (например, так называемыми препринтами, т.е. сведениями о еще не опубликованных результатах исследований).<...> (С. 122.)
Не всякая школа лидирует в перспективном направлении исследований. Возможны ситуации, когда программа себя исчерпала, но школа продолжает ее отстаивать. В этих случаях школа объективно становится преградой на пути исследования проблем, в которых она прежде успешно продвигалась. Однако и эти случаи утраты некогда жизнеспособным научным коллективом своей продуктивности заслуживают серьезного анализа, поскольку они позволяют выявить факторы, от действия которых эта продуктивность зависела. <...>(С. 122-123)
К социопсихологическим факторам научного творчества относится оппонентный круг ученого. Понятие о нем введено нами с целью анализа коммуникаций ученого под углом зрения зависимости динамики его творчества от конфронтационных отношений с коллегами. Из этимологии термина «оппонент» явствует, что имеется в виду «тот, кто возражает», кто выступает в качестве оспаривающего чье-либо мнение. Речь пойдет о взаимоотношениях ученых, возражающих, опровергающих или оспаривающих чьи-либо представления, гипотезы, выводы. У каждого исследователя имеется «свой» оппонентный круг. Его может инициировать ученый, когда бросает вызов коллегам. Но его создают и сами эти коллеги, не приемлющие идеи ученого, воспринимающие их как угрозу своим воззрениям (а тем самым и своей позиции в науке) и потому отстаивающие их в форме оппонирования. Поскольку конфронтация и оппонирование происходят в зоне, которую контролирует научное сообщество, вершащее суд над своими членами, ученый вынужден не только учитывать мнение и позицию оппонентов с целью уяснить для самого себя степень надежности своих оказавшихся под огнем критики данных, но и отвечать оппонентам. Его отношение к их возражениям не исчерпывается согласием или несогласием. Полемика, хотя бы и скрытая, становится катализатором работы мысли. <...> Стало быть, в ходе познания мысль ученого регулируется общением не только с объектами, но и с другими исследователями, высказывающими по поводу этих объектов суждения, отличные от его собственных. Соответственно текст, по которому история науки воссоздает движение знания, следует рассматривать как эффект не только интеллектуальной (когнитивной) активности автора этого текста, но и его коммуникативной активности. При изучении творчества главный акцент принято ставить на первом направлении активности, прежде всего понятийном (и категориальном) аппарате, который применил ученый, строя свою теорию и получая новое эмпирическое знание. Вопрос же о том, какую роль при этом сыграло его столкновение с другими субъектами — членами научного сообщества, представления которых были им оспорены, затрагиваются лишь в случае открытых дискуссий. Между тем, подобно тому как за каждым продуктом научного труда стоят незримые процессы, происходящие в творческой лаборатории ученого, к ним обычно относят построение гипотез, деятельность воображения, силу абстракции и т.п., в производстве этого продукта незримо участвуют оппоненты, с которыми он ведет скрытую полемику. Очевидно, что скрытая полемика приобретает наибольший накал в тех случаях, когда выдвигается идея, претендующая на радикальное изменение устоявшегося свода знаний. И это неудивительно. Сообщество обладать своего рода «защитным механизмом», который препятствовал бы «всеядности», немедленной ассимиляции любого мнения. Отсюда и то естественное сопротивление сообщества, которое приходится испытывать каждому, кто притязает на признание за его достижениями новаторского характера.