Кроме того, именно в этот день столько месяцев надёжно проработавший 85395 вдруг закапризничал — ещё на заходе в Норильске стал отказывать один из рулевых агрегатов АБСУ, отвечавших за демпфирование колебаний самолёта по курсу. Бортинженер производил какие-то манипуляции, затем подключал его повторно, агрегат работал, но вскоре снова высвечивал табло «Отказ». 16
В кабине начал появляться запах адреналина.
В Игарке
Но, продемонстрировав ещё один пример спокойствия и уверенности, отец мастерски выполнил посадку в сумерках в чистом поле, в котором лишь перед самым приземлением стали угадываться контуры взлётно-посадочной полосы. Как жаль, что не было тогда камер GoPro — спокойную слаженную работу экипажа в усложнившихся условиях полёта и посадку «в поле» стоило бы показать общественности. У меня нет сомнений — любители авиации возвели бы это видео в статус легендарных.
Погода в Норильске так и не улучшилась, аэропорт закрылся по регламенту, и мы вместе с пассажирами потопали в гостиницу.
…Где-то в другой галактике пилоты нежились в джакузи, попивая холодную воду со свежевыжатым лимонным соком. А мы с боем разместили пассажиров в занесённой по второй этаж снегом гостинице (если это громкое слово можно применить к тому зданию), а затем и себя — в четырёхкоечном номере с видом на заслонивший окно сугроб.
Гостиничный номер в Игарке
Сколько-то часов проворочались на неудобных продавленных кроватях. Даже, наверное, подремали. Вдруг Норильск дал лётный прогноз, о чём сообщила дежурная по этажу. Мы взбодрились и обрадовались, однако Судьба продолжала испытывать наш экипаж на прочность.
Сначала долго решали вопрос с заправкой — обычная для тех лет проблема взаиморасчётов между авиакомпаниями и аэропортами. Решили. Но затем несколько часов подряд не запускалась вспомогательная силовая установка (ВСУ). Самолёт, наш любимчик-кормилец, что-то совсем раскапризничался.
Погода в Норильске постепенно ухудшалась, да и Игарку начало заметать, вокруг самолёта стали расти сугробы…
Бортинженер уже взмок в холодном самолёте, раз за разом нажимая кнопку «Запуск ВСУ». Капризная установка никак не хотела работать. Зажав терпение в кулак, мы ждали от него хороших новостей, но их не было.
И всё-таки ВСУ запустилась!
Уже «положив» на все разрешённые РЛЭ количества пусков, бортинженер в сердцах заявил: «Видимо, придётся здесь новый год встречать!» В мои планы сия романтика не входила, я попросил разрешить нажать кнопку запуска ВСУ. Тот махнул рукой: «Чего уж там, одним разом больше, другим меньше!»
И мне повезло! ВСУ запустилась с первой же попытки! Фантастика! Необъяснимо!
Однако это было ещё не всё. После того, как запустили ВСУ и посадили пассажиров… выяснилось, что самоходный трап, сделанный на базе какого-то грузовичка доленинской эпохи, не может отъехать от двери нашего самолёта.
У него закончился бензин.
Еще полчаса потребовалось на то, чтобы найти и залить в его бак ведро бензина. Затем ещё примерно столько же запускали ему двигатель — стартер сдох, крутили рукояткой. Наконец, щедро сдобренный ненормативной лексикой, трап отъехал…
И тут диспетчер передал, что ветер в Норильске не проходит для нашей посадки! Мы не можем принять решение на вылет…
Боюсь, я не смогу передать эмоции, которые воцарились в кабине нашего самолёта после этого сообщения. Опустошенность… Разочарование… Что делать? Идти в гостиницу? А пассажиры? А Новый Год?..
Отец решает подождать новую сводку, и, видя такое упорство в достижении цели, Судьба смилостивилась — через полчаса ветер стал проходить миллиметр в миллиметр. Жаль, я не знаю фамилию и имя этой Судьбы, позволившей нам принять решение на вылет. В любом случае, спасибо!
Мы рванули в Норильск!
Долетели очень быстро — тут лететь-то всего ничего… Но погода прямо перед носом нашего лайнера снова испортилась.
Мы начали нарезать круги, проклиная всё и вся — так не хотелось опять лететь в Игарку. Но Стихия, видимо, решила, что она уже вдоволь посмеялась над нами. Ветер вдруг изменился, стал проходить, причем с запасом, и мы наконец приземлились.