10
ский мистицизм не исчерпал свои возможности в качеств г.
средства социального умиротворения и подчинения. Критиче
ский анализ этого направления в исламе, таким образом, весь
ма актуален и играет важную роль в современной идеологиче
ской борьбе.
Суфизм — тема весьма сложная; научная разработка’
ее требует совместных усилий религиоведов и историков, филологов и литературоведов, психологов и философов. Ибн Араби
признавался, что он в своем многотомном сочинении (560 глав) «Футухат меккия» не смог «изложить полностью ни одну идею
или доктрину, касающуюся суфийского метода» (курсив наш.—М. С.) 26. Если описание идейной основы мусульманского мистицизма оказалось столь затруднительным делом, что с ним не
справился Великий шейх, то критический анализ суфийские
идей представляется еще более трудным. Для осмысления последних необходимо установление их места в исламской религиозной системе, определение характера взаимосвязи суфизма и
коренных положений мусульманской доктрины, сопоставление
суфизма с мистическими течениями в других религиях, раскрытие в них общего и специфического.
Исследования историков позволяют вскрыть социальные истоки мистического направления в исламе, выявить его роль т.
политическом развитии мусульманского общества, противоречи
вость его социальных функций, воссоздать картину его эволю
ции на протяжении почти 13 столетий. Работы филологов Р-
литературоведов, с одной стороны, способствуют понимании
суфийской символики, широко употреблявшейся в мусульман
ской поэзии, и идейного содержания поэтических произведений1
а с другой — открывают «тайны» мистического восприятия, при
тягательного для творческих натур (особенно поэтов).
Внимание психологов к теории и практике суфизма дае
ключ к пониманию психофизиологических особенностей «мисто
ческих» натур, определению механизма аутотренинга, приме
няемого и как средство своеобразной терапии, и как способ от
ключения личности от реальных жизненных проблем.
Адекватное воспроизведение процесса духовной эволюции
мусульманского общества требует более глубокого изученич
роли исламского мистицизма в развитии философии и научного
знания. Хотя на мусульманском Востоке термин «философия»
ассоциировался главным образом с перипатетизмом, в
меньшей степени с платонизмом и неоплатонизмом, становлению философии способствовали в немалой степени религиозно-
философские течения, к их числу наряду с мутазилизмом и. и.С-
маилизмом относится и суфизм.
Скептицизм последнего по отношению к навязываемому ..рационалистическим богословием «абсолютному знанию» не ,был
«методологическим познавательным скептицизмом», тем не ме~, нее он «составлял определенную культурную, духовную силу*
эпохи, которая толкала философскую мысль, заставляла ее за-
(.••.
Думываться над скептицизмом теоретическим, философским, над
скептицизмом как моментом познания, развития научного знания»27. Суфийский иррационализм далеко не всегда означал
антирационализм. «Мистические произведения теософских суфиев полны критическими замечаниями в адрес „рационалч
стов” и демонстрируют стремление умалить роль разума по
сравнению с интуицией, что создает впечатление будто бы суфии архивраги философии» (курсив наш.- М. С.) 28. Однако
это была оппозиция рационализму не столько философскому, сколько богословскому, т. е. официальной догматической интерпретации ислама. Выдвигая на первый план непосредственное
созерцание, мистическое «озарение», воображение, суфизм, конечно же, принижал возможности рационального познания, но
не всегда исключал их полностью. Напротив, после ал-Газали з
нем усиливается теософская струя, теософская в смысле синтеза
мистического богопознания с рациональной философией.
Таким образом, изучение суфизма как влиятельного религиозно-философского направления дает возможность более точно
воспроизвести процесс формирования и развития философии
народов мусульманского Востока. Это течение представляег
интерес и в болел пороком историко-философском контексте.
Уточнение его кдеймых истоков позволяет установить степень
зависимости исламского мистицизма от вед?.ктизма, гностицизма, неоплатонизма, зороастризма, христианского мистицизма
и т. д. и тем самым расширить наши знания о механизме духовного взаимонлияш.я в целом. Этому могло бы способствовать также изучение обратного процесса, т. е. воздействие суфийских идей на мировоззренческие системы за пределами мусульманского мира.
В настоящей работе поставлена задача сосредоточить Е;;;:-
маниелишь на некоторых аспектах философского учения суф;:-
ев. При этом автор сознает, что понятие «философское кредо»
в этом случае весьма условно: суфизм не образует сколько-нибудь единой в идейном плане системы. Мистическое мировосприятие, рассматриваемое как результат личного прозрения, предполагает индивидуальность единичного опыта, мистическо-
о переживания. Правда, признавая авторитет духовных наставников, ведущих по пути постижения Истины, суфизм допускал
существование различных «школ», которые нередко оформлялись и организационно, превращаясь в суфийские орде:::1.. II,: для основателей орденов и их приверженцев главным обычно
был практический аспект – способы и методы достижения мистического переживаьия, а не осмысление его. В наибольшее
степени философски окрашенным можно считать, пожалуй, «теософский мистицизм». «Апостолом» его признается «самый
великий мистический гений а,рабов»29 Ибн Араби. «Апостолом»
в том смысле, что он фактически первый из мусульманских мистиков смог дать систематичное изложение в зафиксированной
(письменной) ферме идейного кредо суфизма 30.
12
Великий шейх, или, как он сам себя называл, «Печать Му-
хаммадовой святости» (т. е. последний и самый совершенный из
мусульманских святых), явился неким «связующим звеном*
между суфиями, жившими до и после него, ибо именно в своих
сочинениях он выразил «мудрость» предшествующих суфиев, а
все позднейшие мусульманские мистики воспринимали эту мудрость «через фильтр его синтезированного выражения»31. «Послание» Ибн Араби получило наиболее яркое поэтическое воплощение в творчестве персидского поэта-суфия Джалал ад-Дина Руми.
Онтологические, гносеологические и этические воззрения
Ибн Араби и Руми используются для размышлений над некоторыми общими3’ положениями суфизма, касающимися проблем
бытия, роли человека в мироздании, возможностей и путей познания истины, критериев идеала нравственности и способов его
достижения. Желание подчеркнуть противоречивую роль суфизма в истории мусульманства и показать неоднозначность духовного наследия исламского мистицизма в современном мире
определило содержание заключительной главы. Многочисленные ссылки на работы отечественных и зарубежных исследователей суфизма укажут читателю на степень изученности этого
течения мусульманской мысли и ознакомят с авторским отношением к некоторым оценкам и суждениям, зафиксированным в
научной литературе.
Особое место в издании отведено Приложению. Выполненные советскими востоковедами переводы фрагментов из трактата Ибн Араби, поэтических произведений и статей его последователей на Арабском Востоке, в Индии и малайском мире призваны дать представление о логике, манере мышления и стиле