— Это не ревность.
— А что это? — Таня чуть повысила голос. — Я просто обедала с коллегой, потому что… потому что у меня нет здесь друзей!
Роман смотрел на неё, и его молчание злило ещё больше.
— Вы сами отстранили меня от работы, вы сами дали понять, что я здесь никто, но теперь… теперь вас волнует, с кем я обедаю? Вы хотя бы понимаете, как это звучит?
Она чувствовала, как глаза начали предательски щипать, но продолжала говорить.
— Мне было плохо. Мне было чертовски больно, когда вы так легко вышвырнули меня, будто я ничем не помогла! Я старалась, работала, а вы просто сказали «всё, ты свободна».
Роман отвёл взгляд, а Таня стиснула кулаки.
— И теперь вы наезжаете на меня только потому, что я поела не в одиночестве?!
Она замолчала, пытаясь сдержать слёзы. Роман всё ещё молчал. Таня дышала тяжело, ком в горле становился всё больше. Роман провёл рукой по волосам, будто не знал, что сказать.
— Ладно. Можешь идти.
Таня смотрела на него, не веря, что он так легко хочет закончить разговор. Она почувствовала обиду, такую острую, что хотелось закричать. Но вместо этого она резко развернулась и вышла. Как только дверь закрылась за ней, она быстрым шагом направилась к лестнице. Лифт был слишком медленный, а она не могла позволить себе, чтобы кто-то увидел её такой. Глупо, что она позволила себе так расклеиться. Глупо, что его мнение всё ещё имело для неё значение. Таня остановилась у окна в пустом коридоре, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Сердце всё ещё бешено колотилось, а в груди расползалось неприятное чувство — смесь злости, обиды и… чего-то ещё, что она не хотела анализировать.
“А чего это я так разволновалась?”
Она нахмурилась, глядя на своё отражение в стекле.
“Почему меня это так задело? Он ничего не обещал.”
Да, они работали вместе, она помогала, вникала в ситуацию, старалась.
“Но никто не говорил, что после того, как моя помощь будет не нужна, я останусь рядом с ним. Я это знала.”
Она крепче сжала руки в кулаки, чтобы удержать предательскую дрожь.
“Я сделала свою работу, и должна быть благодарна, что меня вообще никто не уволил. Хотя причин для этого, по сути, и не было.”
Она показала себя профессионалом. Работала чётко, не задавала лишних вопросов, не лезла туда, куда не просят. Роман — её начальник. Да, иногда казалось, что между ними есть что-то большее, что он заботится, что… Но это всё ерунда. Фантазии. Таня сжала губы и заставила себя встряхнуться. Она вытерла щёки, убедившись, что на лице не осталось следов слёз, глубоко вдохнула и выдохнула.
“Мне нужно собраться. Успокоиться и идти работать. Мне ещё сверку банка делать.”
Вот, это реальность. Работа. Никаких эмоций, никаких глупых переживаний. Она выпрямилась, кивнула сама себе и направилась к своему этажу, снова надевая на лицо спокойное выражение. Коллеги не должны ничего заметить. Она не позволит ему так легко выбить её из колеи.
От лица Романа:
Когда он увидел Таню в столовой с Кириллом, его неприятно задело не само её присутствие, а лёгкость, с которой она сидела с этим чертовым финансистом. Ему казалось, что после всего она будет хотя бы злиться на него. Обижаться. Игнорировать его. Но она просто… смирилась. Приняла его решение и пошла дальше. А ведь ещё недавно она вгрызалась в работу, доказывала, что справится, что хочет быть полезной. Но он сам это остановил. Потому что дальше было опасно. Он прекрасно знал, что те, кому невыгодно это расследование, могут предпринять меры. Таня уже слишком глубоко забралась в цифры, увидела слишком много, чтобы просто «не заметить» несостыковки. Поэтому он её и отстранил. Это было единственным правильным решением.
“Тогда почему это бесит?”
Почему внутри всё скручивается узлом при мысли, что она сейчас сидит перед Кириллом, спокойно обсуждает что-то с ним, улыбается?
“Ты же сам её отстранил. Ты сам решил, что так будет лучше.”
Но в тот момент, когда он принял это решение, он не ожидал, что это окажется настолько неприятным. Он развернулся и вышел из столовой, так и не взяв обед. В кабинете он понял, что не может сосредоточиться. Работа шла, как обычно, но каждая мысль снова возвращалась к Тане.
“А если бы я не отстранил её?”
Она бы продолжала работать вместе с ним, докапываясь до сути, копая глубже, даже зная, что это опасно. Она и так знала. Он не раз предупреждал её, но Таня всё равно не остановилась. И всё же, когда он принял решение убрать её из расследования, ему казалось, что это будет проще. Что этоправильно. Но теперь… Неужели она действительно так легко приняла его решение?