Всеобщая забастовка охватила страну. Наш „революционный центральный комитет” обсуждал вопрос, итти ли вперед, или нет?. Мы, которых напрасно называли марксистами, не хотели итти вперёд. Без нас же тогдашние “революционеры” из центральной профессиональной организации не хотели итти.
Что мы, центровики-социал-демократы, не пошли на путь революции, -вэтом были вполне последовательны, действуя сообразно своей позиции, вкоренившейся в нас в течение многолетней деятельности. Мы ведь были социал-демократами, а не марксистами. Наша социал-демократическая позиция состояла, во-первых, в мерной и постепенной, а не революционной классовой борьбе, но в то же время, во-вторых, она являлась позицией самостоятельной классовой борьбы, а не стремлением к союзу с буржуазией. Эти обе стороны вместе определяли нашу тактику.
Во-вторых, нам недоставало веры в революцию: мы не надеялась на неё и не стремились к ней. Это вообще свойственно социал-демократии.
Социал-демократия является, по своему существу, именно таким рабочим движением, которое организует и развивает рабочий класс для буржуазно-законной (парламентарной классовой борьбы). Социализм имеется, правда, в её программе конечной целью и в некоторой степени он также определяет направление действительной или так называемой “минимальной” программы социал-демократии. Главным образом, он является в её программе лишь утопическим украшением по той причине, что нельзя даже думать об осуществлении социализма в буржуазном государстве, в рамки которого приспособилась практическая деятельность социал-демократии. Тот путь, который является исторически необходимым, чтобы выбраться из буржуазного государства в социалистическое общество, - путь вооруженной революции и диктатуры пролетариата, - остаётся совершенно вне сознательной и практической деятельности этой партии: он начинается там, где настоящая деятельность социал-демократии кончается.
Отношение последовательной социал-демократии к революции в большей мере настолько же пассивно, как и отношение благосклонного историка к революционерам прошедших времён. “Революция возникает, её не делают”, - любимое выражение социал-демократии, ибо она не считает своей обязанностью действовать на пользу революции. По своему характеру она скорее склонна задерживать возникновение революции (так же, как уже задерживала всеобщую забастовку и прочие частью революционные массовые движения). Это вполне понятно с точки зрения настоящей практической цели социал-демократии: революционная деятельность может легко помешать этой цели и угрожать прекращением деятельности для социал-демократической цели. Так как относительно революции нельзя заранее с безусловной уверенностью решать, что она уже при первой попытке закончится победой, а не поражением, то всегда кажется возможным, что и революции угрожает опасность завоеваниям организационной и политической деятельности социал-демократии, организациям, рабочим домам, библиотекам, прессе, реформам, демократическим учреждениям и врачам и т. д., а на них ведь зиждется вся деятельность социал-демократии. Отчасти они стали в её деятельности самоцелью: главнейшей частью они составляют незаменимое основание для продолжения и развития её деятельности, её буржуазно-законной деятельности. Поэтому социал-демократия старается всеми силами сохранить их и оберегать их старательно от всех опасностей, а также и от опасностей пролетарской революции.
Впрочем, в учении социал-демократии объясняется при помощи ссылок на Маркса, что результаты организационной деятельности накапливаются и сохраняются, будто бы имея в виду требования и успех пролетарской революции. И, без сомнения, в этой революции они, в конце концов, окажутся на пользу. Но это, по видимому, произойдёт не благодаря социал-демократии, а, напротив, несмотря на социал-демократию. Ведь, и организация милитаризма в буржуазном государстве окажется в большей степени на пользу пролетарской революции, но, естественно, совершенно против целей этого милитаризма. Если бы социал-демократия могла всегда по своему желанию руководить деятельностью рабочих масс, то вряд ли рабочий класс со своими организациями попал бы в такое рискованное предприятие, как революция, и поэтому вряд ли приблизился бы к такой цели, как социализм. Во всяком случае, буржуазия с оружием в руках не провоцировала бы революции. В этом единственном случае и последовательная социал-демократия поднимается, если только поднимается, - наверное этого нельзя утверждать, - на революционную борьбу для защиты завоевании своей буржуазно-законной классовой борьбы и шансов на продолжение её, как поднялись и мы в конце января.