Туи заметил блокнот и начал донимать расспросами, почему он вечно сидит над этими записями и больше не играет в шахматы и волейбол.
Эллиот не собирался обсуждать с ним свое открытие. Он доверял Туи, но в мире существовало слишком много хаотичных сил, чтобы раскрывать карты раньше времени. Перед ним открывались свидетельства вечного сражения: черные и белые шахматные фигуры, черные и белые шестиугольники на волейбольном мяче, черно-белая плитка на полу станции.
Он вносил в блокнот все свои наблюдения. После той партии, которая стоила белым второй ладьи, в Мехико наконец-то поймали трех мужчин, причастных к убийству в магазинах йогуртов. Когда белые отомстили, взяв черного слона, мексиканские власти отказались соблюдать американский закон об экстрадиции осужденных преступников.
Когда белые воспользовались преимуществом и напали на черного ферзя в короткой схватке, комитет отклонил предложение министра здравоохранения. Потом черные атаковали и красиво взяли оставшегося белого коня. И тогда была представлена компромиссная программа. Комитет проголосовал «за», и через неделю закон был принят.
И это еще не все: шестеро альпинистов погибли в лавине на итальянской стороне Альп; начался всплеск насилия в Восточном Остине; разгорелись лесные пожары в Калифорнии. После побед черных полицейский департамент объявил о том, что между бандами в Остине заключено перемирие, а шестнадцать объявленных погибшими подростков-туристов были спасены из горящего леса.
Рябь событий расходились от его дома и жизни огромными кругами.
Эллиот купил пятидесятифунтовую упаковку кошачьего корма и принялся кормить всю стаю черных кошек. Его дом стал их безопасной землей, и он никогда не видел поблизости белых. Он построил за гаражом приют для черных кошек, полагая, что если они будут питаться лучше, чем соперники, то и выигрывать станут чаще. И каким-то образом их победа была связана с его собственной: отвоевать Риту, вернуть ее и снова стать семьей.
Пока что преимущество было крайне незначительным – большинство диких кошек являлись хорошими охотниками… Но придет зима…
На третью неделю августа он задумался, что произойдет, если он сам вмешается в сражение.
В следующую смену они стали запасной бригадой, которая отправилась в четырехквартирный дом в Дав-Спрингс. Когда они добрались, дым и языки пламени уже бушевали, но предыдущей ночью черные выиграли, поэтому Эллиот особо не переживал.
Старшим был Антонио Гарца.
– Есть пропавшие, – крикнул он им, прежде чем их машина остановилась. – Ищите и спасайте – шевелитесь!
Эллиот и Войт побежали к зданию. Гарца отправил остальных протянуть дополнительный рукав на второй этаж. Они направлялись прямо в огонь.
– Видал? Гарца не тряпка, – поддразнил Войт. – Он сразу прижмет это адское пламя.
– Это здание построено с соблюдением требований, – заявил Эллиот. – Чуешь разницу?
– Да-да, конечно. Для тряпки всегда есть разница.
Эллиот ждал возможности хорошенько поддать Войту и спросить потом, кого он назвал тряпкой. Сейчас на это нет времени. Но позже…
Они ворвались на второй этаж.
В квартире было полно дыма. Даже в кислородной маске Эллиот чувствовал гарь и копоть и ни черта не видел.
От жары его бросило в пот. Квартира полыхала, как в аду, но внутри было подозрительно тихо. Единственным звуком, что доносился до его ушей, было собственное дыхание и звук воздуха, поступающего через маску.
Эллиот провел три года во вспомогательной команде, прежде чем его повысили. Он всегда проводил поисково-спасательные работы, как учили в книгах, крадясь вдоль стены, касаясь ее правой рукой и ощупывая пространство левой, не пропуская ни одной двери и ни одного отверстия. Кислорода хватит на пятнадцать минут. Далее придется возвращаться тем же утомительным способом, как и заходил. Уберешь руку от стены – заблудишься, а если заблудишься – умрешь.
В квартире становилось все жарче; воздух обжигал даже через защитный костюм. Такое ощущение, что его форменную футболку гладят раскаленным утюгом прямо на нем.
Проблема заключалась в том, что он не знал, когда жарко превратится в слишком жарко. Огненный хаос включал в себя множество факторов.
Скорее всего, пришла пора выбираться, но кислорода оставалось еще на несколько минут. Однако Гарца сказал, что есть пропавшие, а у него не было желания доставать из-под обломков обугленные останки или нетронутые огнем тела.
В столь густом дыму Эллиот ни в чем не мог быть уверенным, но ему казалось, что он находился в одной из спальных, когда наткнулся на шкаф. Зазоры в дверцах были заложены одеялом, и края его обуглились.