Фирдоуси Абулькасим. Шахнаме. Том 2

[Форуд и Тохар рассматривают иранское войско]

Отправились вместе Тохар и Форуд,
И юношу счастье покинуло тут.
Когда отвернулся от нас небосвод,
Ни злоба, ни кротость — ничто не спасёт.
Коль с жизнью расстаться юнец обречён,
Увы, не достигнет уж старости он...
Избрали вершину повыше: сполна
Дружина иранцев оттуда видна.
Взирают на войско Форуд и Тохар,
¹²⁴¹⁰ Дивятся доспехам, горящим как жар.
И молвит Форуд: «Ничего не таи,
Правдивы пусть будут ответы твои.
Ты всех именитых мужей, не простых,
Со стягом, с копьём, в сапогах золотых,
Героев, которыми славится край,
В лицо узнавая, теперь называй».
Все ближе бойцы, за рядами ряды
Несутся меж гор, от гряды до гряды.
То шлем золотой, то секира блестит,
¹²⁴²⁰ Здесь — в золоте дротик, там — в золоте щит:
То ль золота в копях исчерпан запас,
То ль туча дождём золотым пролилась!..
А гром барабанов летит в высоту
Столь грозно, что никнет орел на лету.
Их тридцать — не менее — тысяч бойцов
С мечами, в броне, под прикрытьем щитов.[464]
Тохар отвечает: «Гляди с высоты.
Что ведомо мне, то узнаешь и ты.
Под стягом, являющим образ слона, —
¹²⁴³⁰ Строй ратников, сталь их кинжалов темна.
Их Тус возглавляет, в кровавых боях
Не раз повергавший противника в страх.
Стяг новый ты далее видишь, огнём
Горит лучезарное солнцем на нём.
То стяг Фериборза. Твой дядя родной,
Сын царский, могуч и богат он казной.
А дальше — украшенный месяцем стяг,
Несчётные воины, храбрый вожак:
¹²⁴⁴⁰ То сын Гождехема, боец Гостехем,
Не дрогнувший в битве еще ни пред кем.
С онагром огромное знамя за ним,
Несутся бойцы за главою своим.
Смятенье рождает он в каждом враге,
Муж доблестный, сын Шаворана — Зенге.
Вот юноши знамя, там дева-краса[465] —
Уста — что рубины, что смоль — волоса.
Гив славный героя Биженом зовет,
Он кровью не раз орошал небосвод.
А дальше — полотнище с барсом таким,
¹²⁴⁵⁰ Что лев, задрожав, отступил бы пред ним.
Ты скажешь, он с места сорваться готов...
Шейдушем зовется глава удальцов.
Вот стяг с устрашающим вепрем. Клыки
Такие, что схватят и небо в тиски!
Под ним Горазе, предводитель-герой;
Со львом поединок он счел бы игрой!
А далее — с буйволом стяг. Впереди
Могучие витязи, рать позади.
Ферхад, богатырь несравненный, под ним,
¹²⁴⁶⁰ Величием сходный лишь с небом одним.
Вот стяг горделивый, где волк воплощён,
Над Гивом-вождём развевается он.
То знамя, где вышили золотом льва,
Возносит Гудерз, меченосцев глава.
А яростным тигром украшенный стяг —
Ривниза, вождя-победителя знак.
Под стягом, где вольная серна степей, —
Нестух, сын Гудерза, с дружиной своей.
Под стягом с оленем — могучий Бехрам,
¹²⁴⁷⁰ Гудерзу он — сын, предводитель бойцам.
Богата вождями иранская рать,
Их долго пришлось бы тебе называть».
Про доблестных слушает богатырей
Форуд молодой, украшенье царей.
Сияя, глядит на воинственный строй,[466]
И знатный его веселит, и простой.
И молвит Тохару венчанный юнец:
«Отмщён, без сомнения, будет отец!
В пределах Мачина и Чина всего
¹²⁴⁸⁰ Бойца не останется ни одного.
Дотоле сражаться я стану, пока
Дракона моя не раздавит рука!»
Иранское войско увидело тут:
Стоят на вершине Тохар и Форуд.
Тус, вождь ополченья, разгневан, суров,
На месте и рать удержал, и слонов,
И так повелел: «Из дружины моей
Пусть витязь, чья слава гремит средь мужей,
Оставит ряды, скакуна разогнав,
¹²⁴⁹⁰ И ввысь, на вершину помчится стремглав.
Коль это из наших бойцов кто-нибудь, —
Раз двести их, дерзостных, должно стегнуть.
Коль витязи здешние — пусть их в полон
Захватит и в путах доставит мне он.
А если, сражаясь, убьёт, — не беда,
Пускай по земле волочит их сюда.
Когда же лазутчики это, и рать
Мою замышляют они сосчитать —
На месте их пусть рассечёт пополам
¹²⁵⁰⁰ И, сбросив с горы, возвращается к нам».

[Бехрам поднимается на гору к Форуду]

Бехрам, сын Гудерза, вождю говорит:
«Их умысел, верь, не останется скрыт.
Немедля помчусь я, исполню приказ,
Гора пред тобою смирится тотчас».
Хлестнул скакуна и, оставив ряды,
К вершине спешит, опасаясь беды.
Князь молвил Тохару: «Поведай ты мне,
Кто мчится сюда на гнедом скакуне,
Стремясь неуклонно, решительно ввысь?
¹²⁵¹⁰ Беспечной отваге его подивись!
К седлу скакуна приторочен аркан.
Уже приближается к нам великан».
В ответ от советника он своего
Услышал: «Смотри, не разгневай его!
Хоть имени я не припомню, но он,
Должно быть, в семействе Гудерза рождён.
Когда Кей-Хосров из Турана бежал,
Он этой тропою в Иран проезжал.
Я издали, помнится, видел на нём
¹²⁵²⁰ И эти доспехи, и этот шелом.
Из рода Гудерзова должен он быть.
Тебе самого бы его расспросить».
К утёсу приблизясь, воитель вскричал —
Как будто над склонами гром прозвучал:
«На гору взобравшийся, кто ты таков?
Не видишь ты разве несчётных полков?
Ужели кимвала не слышал ты гром,
Ужель не трепещешь пред Тусом-вождем?»
На это ему отвечает Форуд:
¹²⁵³⁰ «С тем лютым не будь, кто с тобою не лют.
Будь сдержан в речах, многоопытный муж,
Уста оскверняешь хулою к чему ж?
Не лев ты лесной, не онагр я степной,
Не следует так обращаться со мной.
Меня превзойти ты не мог бы ни в чём:
Как ты, я силен и владею мечом.
И руки, и ноги, и разум, и дух,
Язык говорящий, и зренье, и слух
Мне так же даны, как тебе: для чего ж,
¹²⁵⁴⁰ О витязь, надменные речи ведёшь?
Мне радостью сердце ты мог бы согреть:
Задам я вопрос, дружелюбно ответь».
«Что ж, спрашивай, — слышит герой на скале, —
Ведь ты в поднебесье, а я на земле».
Князь молвил: «Кто вашей дружины, скажи, —
Вождь главный, и кто удалые мужи?»
Бехрам отвечает: «Я Туса назвал:
С ним стяг кавеянский и ратный кимвал.
Из витязей — Гив и Гудерз, и Горгин,
¹²⁵⁵⁰ Роххам, и Шейдуш, и Ферхад-исполин,
Зенге, Гостехем, что разит без помех,
Еще Горазе, гордость витязей всех».
Форуд вопросил: «А другие мужи?
Зачем умолчал о Бехраме, скажи?
Всех ближе из рода Гудерзова нам
Тобою не названный витязь Бехрам».
И слышит: «О, равный отвагою льву!
Где слышать ты мог о Бехраме молву?»
Ответствует юноша: «Только сейчас
¹²⁵⁶⁰ О нём я от матери слышал рассказ.
Сказала: „Как только приблизится рать,
Бехрама ты в ней поспеши отыскать.
Ещё расспроси о другом ездоке —
То сын Шаворана могучий Зенге.
Родителю славному оба они —
Молочные братья, им длань, протяни"».
«Как! — молвил Бехрам, славя царственный род, —
Ты древа того величавого плод?
Форудом зовёшься, о царь молодой?
¹²⁵⁷⁰ Будь счастлив, вовеки не знайся с бедой!»
Ответ был: «Форуд я. Пал царственный ствол,
Но отпрыск от славного корня взошёл».
«Мне знак Сиавуша, отца своего,
Скорей покажи!» — просит витязь его.
И родинку тот показал на руке:
Сказал бы ты, мускус чернел на цветке.
Поверь, очертить столь искусно кружок
И циркулем Чина никто бы не смог.
И тут убедился воитель, что князь —
¹²⁵⁸⁰ Из рода кеянского. Низко склонясь,
Он пылкой хвалою Форуда почтил,
На кручу подняться к нему поспешил.
Тот витязя встретил, покинув седло,
С ним рядом уселся: на сердце светло.
Сказал он Бехраму: «О славный храбрец,
Пытливой душой наделённый мудрец!
Сегодня, когда предо мной ты предстал
Столь бодрым, разумным, достойным похвал,[467]
Таким ликованием сердце зажглось,
¹²⁵⁹⁰ Как будто мне видеть отца довелось.
Я путь на вершину задумал свершить,
Чтоб встретить иранцев, чтоб их расспросить
О том, кто назначен дружины главой,
О прочих героях, воспетых молвой.
Увидеть хотел бы я Туса-вождя.
И много с мужами часов проведя,
Немало коней, кушаков и булав,
И прочих даров драгоценных раздав,
Хотел бы пред этой дружиной большой
¹²⁶⁰⁰ В Туран устремиться, пылая душой.
Врагу отомстить предназначено мне:
Огню я подобен в кровавой войне!
Скачи, предводителю Тусу скажи:
Пусть в замок мой радостно вступят мужи.
Здесь дружно мы будем семь дней пировать,
Совет о сраженьях грядущих держать.
Затем, лишь займётся сияние дня,
Тус доблестный вновь оседлает коня.
С дружиною вместе и я полечу,
¹²⁶¹⁰ За горе своё отплачу палачу!
Повергну бесчестного, гневом объят,
И коршуны, стаей слетясь, возвестят,
Что местью такою еще ни один
На свете доселе не мстил исполин!»
Форуду на это ответил Бехрам:
«Наказ твой, о доблестный князь, передам.
С мольбою паду пред главой удальцов,
Лобзать именитому руки готов.
Но разумом Тус на беду обделён,
¹²⁶²⁰ Не склонен внимать наставлениям он.
Не ставит царя ни во что исполин:
Богатый, могучий, он сам властелин.
Спор с Гивом, Гудерзом и шахом он вёл,
Отдать предлагал Фериборзу престол.
Кричал он: „Новзера я сын, я велик,
Стать сам я достоин владыкой владык!"
Быть может, совет мой отвергнет, и злой
Меня предводитель осыплет хулой.
Коль я не явлюсь, но другой из мужей 
¹²⁶³⁰ Примчится — он даже макушки твоей
Увидеть не должен. Мне Тус повелел:
„Скачи на вершину, дознайся, кто смел
Забраться туда. Не толкуй ни о чём,
Веди разговор булавой и мечом!"[468]
Коль Туса смягчу я, то с вестью приду
Отрадной и к войску тебя поведу.
Но если прибудет воитель другой —
Не верь, что явился он с целью благой.
Знай: лишь одного из своих седоков
¹²⁶⁴⁰ Тус вышлет, устав полководца таков.
Опасность увидев, сокройся, уйди.
Смотри же, советы мои соблюди».
Свою булаву бирюзовую тут
Снял с пояса царского юный Форуд,
Бехраму вручая, промолвил: «Храни,
Она пригодится в грядущие дни.
Коль Туса увижу я гостем своим,
Союз наш мы полною чашей скрепим.
Немало припас я даров для мужей
¹²⁶⁵⁰ И перстней, и сбруй, и венцов, и коней».

464

12426 Здесь в переводе опущены два стиха (один бейт) текста Вуллерса как сомнительный (бейт отсутствует и в Калькуттском издании).

465

12446—12447 Дословно этот бейт переводится так:

«Знамя за ним (т. е. за Зенге) есть. [На нем] — изображение луны-красавицы,

Тело которой — рубины, а локоны — словно черный мускус».

Приводим бейт в оригинальном написании:

466

12475—12476 Перевод вольный с перестановкой полустиший бейта. Дословно:

«Больших и малых — всех он посмотрел,

Сердце его возликовало, щеки стали [словно] шенбелид» (см. примеч. 9577—78).

467

12588 Здесь в переводе допущена перестановка стихов.

468

12634 Здесь в переводе выпала одна строка оригинала: «Чего ради остается на горе кто-либо в такой день!»