[Переговоры Пирана с иранским войском]
Гонец верховой, легче ветра помчась,
Пирану известье доставил тотчас:
«Иду я войною! Над Шехдом-рекой
15050 Шатры уж раскинул мой стан боевой».
Пиран омрачился: ужель не сдержать
Врага, и бесславно придется бежать?
В путь выступил вождь и за ним храбрецы,
Туранской земли удалые бойцы —
Спешили взглянуть, велико ли число
Иранцев, и витязей много ль пришло?
И вот уж войска за рекою видны,
Державное знамя, литавры, слоны.
Рать выстроив, издали Туса Пиран[529]
15060 Приветом встречает; к иранцам во стан
Примчался владеющий словом посол
И речь от Пирана такую повёл:
«Хосрову и царской вдове Ференгис
Немало я сделал добра, согласись.
Казнён Сиавуш был, рыдал я о нём,
Печалью палимый и ночью, и днём.
Дарил я бальзам, а достался мне яд;
Творил я добро, мне же беды грозят».
Был тронут, услышав такие слова
15070 Тус-витязь, иранской дружины глава.
«В душе у тебя да затеплится свет! —
Посланцу он молвит. — Пирану в ответ
Скажи: коль правдивые речи ведёшь,
С тобою мне в битву вступать для чего ж?
Легко преградишь ты опасности путь:
Вдали от кровавого спора пребудь!
К Хосрову без войска явись, и тебя
Щедротами вмиг он осыплет, любя.
Иранским вождём он тебя наречёт,
15080 Добудешь и княжий венец и почёт.
Умеет он благодеянья ценить,
Тебе не захочет страданья чинить».
И так же Гудерз и воинственный Гив
Ответили, речи вождя подтвердив.
Помчался посол, огневого коня
И ночью и днём что есть мочи гоня.
Примчавшись, вождя и Гудерза наказ
Пирану-вождю передал он тотчас.
Пирана ответ был: «И ночью и днём
15090 Я славлю царя, вспоминаю о нём.
Отправлюсь я — родичей с места поднять,
Желающих голосу разума внять.
Иран назову я отчизной моей:
Мне жизнь — и венца, и престола милей!»
Но сердцем от этого был он далёк —
Искал одоленья, оттягивал срок.
[Афрасиаб посылает войско к Пирану]
Известье Пиран, возглавляющий строй,
Послал Афрасьябу ночною порой:
«Кимвалов иранских разносится гром,
15100 С Гудерзом и Гивом, и Тусом-вождём
Нагрянуло войско. Поймал я врагов
В силки назидательных вкрадчивых слов.
Пришли мне дружину бойцов удалых,
На славу попотчуем недругов злых!
На стан их нежданной грозой налетим,
Их землю набегом в пустырь обратим.
Иначе — за смерть Сиавуша-царя
Мстить будут нам вечно, враждою горя».
Владыка встревожась от этих вестей,
15110 Призвал предводителей рати своей,
Пирана-вождя передал им слова.
Окончен совет, и Турана глава
В поход снаряжает столь мощную рать,
Что солнцу уж сумрак невмочь разогнать.
Нет воинам счёта, не видно земли.
В пути девять дней и ночей протекли.
Примчались к Пирану; им вождь раздаёт
Динары, и войско выводит в поход.
Обет примиренья коварно поправ,
15120 Он к Шехду с бойцами несется стремглав.
С известьем дозорные к Тусу пришли:
«Кимвал водрузить на слона повели!
Одну только ложь говорил нам Пиран:
Страшась пораженья, задумал обман.
Уж виден вождя вероломного стяг,
Уж войско вдоль берега выстроил враг».
И Тус-предводитель, к сраженью готов,
С кимвалом на поле выводит бойцов.
Сошлись, двум горам необъятным под стать,
15130 Иранская рать и туранская рать.
Чуть виден за пылью небесный кристалл —
Так пламень бы в водной пучине мерцал.
Секиры и копья сверкают в пыли —
Сказал бы, тюльпаны вокруг расцвели.
Мелькание шлемов, щитов, кушаков,
Украшенных золотом... Блеск их таков,
Что кажутся тучей они золотой,
Заспорившей вдруг с темнотою густой.
Бойца булавой поражает боец —
15140 Так молотом бьёт в наковальню кузнец.
Ты скажешь, вина заструилась река,
А копья встают, как стена тростника.
Немало арканами схвачено шей,
Немало зарублено славных мужей.
Ты саваном панцири их назови,
А ложе им — прах, обагрённый в крови.
Во мраке эбеновом пурпур цветёт
И грохот кимвала летит в небосвод.
Венец ли добыть меченосцу дано,[530]
15150 Погибнуть ли в жарком бою суждено,
Пить мёд иль отраву — различия нет:
Покинет он — рад иль не рад — белый свет.
Для блага иль зла мы из жизни уйдём —
Не знаем, но плачем при мысли о том.
[Битва Туса с Эрженгом]
Эрженга Туран восхвалял, ездока,
Чья слава, как небо, была высока.
Пыль тучей вздымая, Эрженг-исполин
Соперника ждёт из иранских дружин.
Лишь всадника издали Тус разглядел,
15160 Клинок обнажил он и грозно взревел.
Сын храбрый Зереха услышал: «Скажи
Мне имя, сородичей мне укажи!»
Ответ был: «Эрженг я, чей гибелен гнев,
Воинственный, страха не знающий лев.
Прах тотчас я кровью твоей орошу,
Без жалости войско твоё сокрушу.»
Угрозой противника Тус пренебрёг,[531]
Рукой богатырскою острый клинок
Занёс над главою противника он, —
15170 Ты скажешь, безглавым Эрженг был рождён!
Смутились туранцы: другой ни один
Сразиться с вождём не дерзнул исполин.
Тогда занесли булавы и мечи
Герои Турана, бойцы-силачи,
Друг другу кричат, словно львы разъярясь:
«Все разом мы станем разить в этот раз!
В бой ринемся, страх на врагов наводя,
В глазах потемнеет у Туса-вождя!»
Но молвил Хуман: «Нынче в бой не пойдём,
15180 И вы, храбрецы, не тужите о том!
Коль мужа, который бесстрашен и лют,
На поле сраженья иранцы пошлют —
Соперника вышлем навстречу ему,
Увидим, судьба улыбнётся кому.
Нам первым не должно на них нападать,
Разумней теперь на спешить — выжидать.
Когда же иранский поднимется стан
И грянет у ставки вождя барабан,
Тогда, ухватив рукояти булав,
15190 Подальше от берега место избрав,
Нагрянем, и пусть разгорится борьба,
И нам да помогут Творец и судьба!»
[Битва Хумана с Тусом]
вернуться
531
15167 Здесь два бейта оригинала отражены в двух стихах перевода, т. е. как бы выпадает один бейт.