Я ненавижу русских, и если этот корабль пришел от их адмирала с о. Корфу, то этот адмирал — негодяй».
Видимо, британцев ущемляла независимость русского адмирала.
Два с лишним месяца обстреливали крепость корабли, и береговые батареи держали французов в напряжении, но вреда большого не приносили. Пятиметровые стены бастионов надежно укрывал и гарнизон. По существующей морской стратегии крепости, подобные Корфу, могли быть взяты лишь длительной глухой блокадой кораблями, дабы принудить гарнизон сдаться, когда иссякнут запасы продовольствия. Так действовали англичане на Мальте. На острове у них был большой десант, вооружено 14 тысяч жителей, но крепость они так до сих пор и не одолели.
Ушаков ждать не мог. Обстоятельства, как и союзники, были способны перемениться в любое время, и Ушаков решил действовать по-новому, по-своему. На штурм цитаделей он решил обрушить прежде всего огневую мощь корабельной артиллерии русской эскадры, ибо турецкие артиллеристы в счет не шли. Он начал деятельно готовить матросов и солдат к штурму. Они изготовили лестницы, фашины, тренировались атаковать укрепления. Были разобраны и разосланы на корабли сто условных флажных сигналов, дабы каждый замысел флагмана был всем понятен.
17 февраля, после полудня, на «Святом Павле» собрались флагманы и командиры. Кают-компания была увешана планами Корфу, Видо и рейдов. Ушаков был краток:
— На сих листах наш маневр обозначен полно. Приказ эскадрам на атаку будет вручен немедля. Главная цель — крепость Видо штурмована будет корабельною артиллерией с картечной дистанции со шпрингов. Господа Пустошкин, Сенявин и другие, — Ушаков кивнул на командиров русских кораблей, — сей маневр знают отлично и служителями и припасами готовы. Прислугу неприятельскую надлежит от пушек и мест укрепленных сбить споро и десантам путь очистить. Начало штурма завтра поутру по учиненному сигналу.
Атака началась утром 18 февраля с первыми лучами солнца. В четверть восьмого по сигналу флагмана «Атаковать остров Видо» эскадры снялись с якоря. Флагман поднимал на фалах один за другим вымпелы кораблей с указанием цели. Окрестности Видо сотрясались от грохота канонады. Флагман, показывая пример, атаковал первую батарею, прошел вдоль берега, стал на шпринг в двух кабельтовых на траверзе самой мощной второй батареи и открыл залпами картечный огонь, в упор расстреливая прислугу. Одновременно русские батареи на Корфу открыли огонь по Новой крепости, фортам Сальвадор и Святого Рока. Под прикрытием огня корабельных пушек к Видо и Новой крепости устремились десантные шлюпки с русскими матросами и солдатами. В рукопашной во всех десантах французы не выдерживали натиска русских и отступали. Мощный штурм бастионов Видо ошеломил французов, и, видя безнадежность сопротивления, они сдались.
Командир «Магдолины» сообщил Федору Федоровичу, что турки ворвались на первую батарею и хотели начать резню французов, сдавшихся в плен.
В полдень Ушаков вызвал своего адъютанта лейтенанта Балабина и приказал немедля передать Пустош-кину, чтобы у входа в бастион «караул выставить крепкий, турок и албанцев туда не пускать, а если полезут — гнать прикладами».
В два часа дня внезапно, как по команде, смолкли пушки и громовое «Ура» сотрясло могучие утесы острова — над крепостью взвились русские флаги.
Полчаса спустя к борту «Святого Павла» подошла шлюпка с плененными офицерами, во главе с генералом Пивроном.
С падением Видо и передовых укреплений Новой крепости участь Корфу была решена. Ключ от мор-пои порот цитадели был в руках Ушакова. С высот Ии до открывалась возможность беспрепятственного обстрела Старой крепости. Стремительный штурм басни шов на острове и Новой крепости показал францу-1мм. что им противостоит иной, совершенно отличный противник от всех, встречающихся ранее, австрийцев, итальянцев, турок... В ожесточенных рукопашных схватках на бастионах и укреплениях Святого Рока и < альвадора, в Новой крепости, французы явно уступали русским матросам и солдатам. Дело было только мп времени, и, видимо, это хорошо уяснили себе фран-ил'зские генералы.
11е успели возобновиться утром следующего дня атаки французских укреплений, как на стенах последней Старой крепости показались белые флаги. Флагман приказал немедленно прекратить огонь.
Па борт «Святого Павла» поднялись три французских офицера-парламентера. Комиссар Директории Дюбуа просил начать переговоры о сдаче крепости. Ушаков немедля вручил ответ парламентерам: «До «•дачи крепости Корфу, дабы не проливать напрасно кровь людей, я на договоры согласен». Вызвал адъютанта Балабина и тотчас отправил его к французам.
lice условия, предложенные русским флагманом, были приняты.
Все крепости со всем находящимся в них, а также корабли сдавались победителям по описи. Сдавшийся | мрнизон перевозился в Тулон с договором под честное слово — 18 месяцев не применять оружие против coin.шиков.
20 февраля комиссар Директории Дюбуа и генерал штаба подписали капитуляцию.
Ранним утром 22 февраля на стеньгах флагмана запестрел сигнал: «Обеим эскадрам сняться с якоря И идти линией по всему рейду на якоря». Корабли п цели предосторожности окружили крепость.
В полдень французский гарнизон, выходя из крепости, положил перед фронтом наших войск ружья и знамена. На всех крепостях и плененных кораблях взвились русские флаги.
На верхней палубе «Святого Павла» у мачт и на реях, на батарейных деках в открытые порты глазели торжественно-радостные матросы.
— Ух ты, француза поперли здорово...
Ушаков подозвал Пустошкина, и ему тоже передалось это ликующее состояние команды. Простым глазом просматривалось, как, опустив голову, понуро отходили в сторону французы.
— Федор Федорович, а сия виктория наша над войсками Директории впервой в кампании против французов...
— Все верно, Павел Васильевич, как-никак четыре генерала и три тыщи войск в таких крепостях... Пожалуй, это так впервые. — Ушаков вдруг озабоченно глянул на Пустошкина: — После молебна, Павел Васильевич, немедля к гошпиталям, съездим к служителям, а торжества после...
Крепости салютовали адмиральскому флагу. На борт флагмана доставили знамена крепостей и флаги кораблей, ключи от всех крепостей. Трофеи были богатыми — больше шестисот мортир с пушками и тысячи ружей, сотни пудов пороху, тринадцать кораблей. История не знала подобного штурма и взятия приморских крепостей с моря. Отныне русская эскадра владела ключами Адриатики, Венеции, Италии.
Первый воскресный день после штурма на рейде Корфу выдался по-весеннему теплым, солнечным. Настолько привыкли моряки за три месяца к оглушающему грохоту каждодневно гремящей канонады, что тишина, стоявшая в гавани, непривычно давила на уши и клонила в дремоту. Подставив лица к солнцу, на баке «Святого Павла» уселись кружком матросы и гренадеры пехотного батальона, приписанного корабля.
— Вишь ты, братцы, ныне у нас в Угличе-то вью-
Х<ит, — разомлевший бомбардир с медно-красными щеками прикрыл глаза, — Масленица скоро...
— Хороша Масленица, хоть досыта накормили поело штурма. — Усатый гренадер погладил себя по жи-иоту.
А все она, война треклятая.
- Куда уж, скольких, почитай, отпели-то нон-чо... — Седой капрал вздохнул, перекрестился. Все немил ьно повернули голову к корме. Играла флейта, и прозрачной тишине над бухтой струилась грустная мелодия.
Во все время службы на флоте в редкие минуты отдыха Ушаков предавался любимому занятию. Гармония звуков успокаивала душу, напоминала о прелестях жизни.
- Ишь ты, давненько не слыхать было благоверного, — бомбардир приподнял голову. — Знать, душа отдыхает, еще одной заботой менее стало...
На другой день триста горожан поздравили русского адмирала с победой у Корфу.
Они сообщали, что после предоставления их острому самостоятельности власть в городе узурпировали триста именитых дворян. Просили они об одном — пернуть им те права, которые он дал, как только при-iM.i Ji, и позволить выбрать судей от всех граждан из ле-| |рей, стряпчих, мастеровых, художников и прочих.