Император распорядился по-иному. Отпустил на похороны 5 тысяч рублей, приказал хоронить со всеми почестями. Похоронили адмирала в Духовской церк-|пI Александро-Невской лавры, где покоились камергеры, шталмейстеры, статс-дамы.
Прекрасной эпитафией адмиралу Д.Н. Сенявину может служить акростих, сочиненный его сослуживцами, подчиненными офицерами. Никто из русских флотоводцев не удостаивался таких проникновенных слов своих собратьев по оружию, которые заслужил Дмитрий Николаевич Сенявин после окончания Средиземноморской эпопеи:
Се — кто присутствием желанным Един всех веселит сердца.
Начальник славою венчанный,
Являющий собой отца;
Врагов России победитель И счастья нашего творец Надежда всех и покровитель Ъ, кто незабвен в век для сердец.
Михаил Лазарев
лопоты Гавриила Романовича Державина наконец-то увенчались успехом.
Х| Весной 1797 года его стараниями ста-! ринный его приятель, земляк и одно-н кашник по гимназии Петр Лазарев был переведен по службе из Владимира в столицу. Три года назад скончалась супруга и мать четырех детей Лазарева, и жизнь с семьей в провинции стала тягостной. Петербург встретил порывистым ветром с Финского залива с солоноватым привкусом, ошеломил провинциалов роем белоснежных парусов на Неве и взморье, лесом мачт, укутанных снастями, множеством купеческих судов, ошвартованных у причалов вдоль берегов.
Переезд Лазаревых в столицу совпал с недавней переменой власти в России. Не прошло еще и пол года, как скончалась Екатерина П, и на царство короновался Павел I. Едва вступив на престол, Павел I, давно томившийся в ожидании этого события, все дела стал поворачивать по-иному; наперекор политике своей матушки.
Лазарев старался служить без упущений, что было непросто в те времена своевольства Павла I. В зиму 1799 года он, больной, по указу царя поехал для реви-:тн губерний в Белоруссию. По дороге он простыл, слег, и в январе 1800 года его не стало. Дети Лазарева осиротели, остались без средств к существованию. Гтараниями Державина сыновья Лазарева, как того желал отец, направились на морскую стезю.
В конце января главный директор Морского кадетского корпуса адмирал И.Л. Голенищев-Кутузов поручил из канцелярии императора пакет с письмом:
«Государь император указать соизволил умершего сенатора, тайного советника Лазарева трех сыновей 1-го, 2-го и 3-го определить в Морской кадетский корпус».
Первым, старшим сыном, был Андрей, вторым — десятилетний Михаил, третьим, младшим, Алексей Лазарев. Всем трем было суждено стать адмиралами русского флота и совершить кругосветные путешествия.
Из Морского корпуса Михаила в 1803 году в числе лучших гардемаринов направили для практики в английский флот. Летом 1805 года гардемаринов перевели на эскадру адмирала Нельсона, а вскоре они участ-мовали в Трафальгарском сражении. Вместе с командой разделили они радость победы над соединенным франко-испанским флотом.
Спустя пять лет он вернулся, и мичманом служил на кораблях Балтийской эскадра.
Весной 1810 года Михаил Лазарев после семилеткой разлуки встретился в Кронштадте с братьями. Оба они возвратились из Средиземного моря. Грустную историю поведали братья, служившие в эскадре адмирала Д.Н. Сенявина.
19 июня 1807 года эскадра Д.Н. Сенявина разгромила турок в Афонском сражении, а через неделю Тильзитский мир все круто изменил и поставил эскадру под удар англичан. Однако Сенявин сумел договориться с Англией сберечь корабли.
Кампанию эту и следующую Михаил Лазарев плакал на бриге «Меркурий». Там он отличился, и его произвели в лейтенанты.
В июне 1812 года Лазарев расстался с «Меркури - I ем», где получил отличную морскую практику.
«...Поведения весьма благородного, в должности знающ и отправляет оную с особенным рвением», — I аттестовал Лазарева командир, капитан-лейтенант Богданов.
Отечественную войну он встретил на борту брига «Феникс». Здесь его ждала приятная встреча с коман- 1 диром и старшим товарищем по кадетскому корпусу з лейтенантом Павлом Дохтуровым. И сразу в бой.
Полчища захватчиков ринулись в глубину России, 1 к Москве. Часть их пыталась захватить с ходу Ригу. Чтобы отвлечь войска от Риги, в тыл к французам, ч к Данцигу, вышла вскоре с десантом эскадра кораблей, в их строю шел 40-пушечный бриг «Феникс».
Одним из первых вызвался идти охотником в десант Лазарев, и моряки лихо провели демонстрацию штурма. Французы спешно сняли войска с осады Ри- I ги, послали к Данцигу резервы армии Наполеона, дви- | гавшейся к Москве.
За кампанию 1812 года Михаилу Лазареву вручили серебряную медаль и назначили старшим офицером.
Как-то забежал старший брат поздравить Михаила . с наградой. В разговоре спросил:
— Лихая година кончается, Мишель. Где нынче ! ревность приложить мыслишь на пользу флоту?
Михаил достал с полки увесистый томик и, загадочно улыбаясь, протянул брату.
— «Путешествие вокруг света в 1803 и 1806 годах на корабле «Нева» под командованием флота капитан- j лейтенанта Юрия Лисянского», — прочитал не спеша Андрей и вопросительно посмотрел на брата.
— Сказывают, сей отменный капитан немало крови себе попортил, прежде чем книжицу эту в свет выпустил, — произнес Михаил и, лукаво прищури- I ваясь, добавил: — Припомни, как Гаврила Романович сказывал про Григория Шелихова, Колумба рос-
финского. Юрий Федорович Лисянский первый тропу Мю.чожил к российской Аляске. Думку таю, земли те увидеть.
Прощаясь с братом, Андрей взял у него записки Юрия Лисянского. В последний день марта шторм над Атлантикой начал затихать и к вечеру сменился гнилым, умеренным ветром, наполнившим паруса
• < ’уворова». Сдав вахту, Лазарев остался на шканцах, /мобуясь безбрежным океаном. Месяц назад корвет
• Суворов» Российско-Американской компании после долгой стоянки покинул Портсмут и направился и Рио-де-Жанейро. Назначение командиром «Суворо-Им* для Михаила Лазарева было событием радостным и неожиданным.
...В конце октября 1813 года, едва «Феникс» вернулся из крейсерства, Лазарева вызвал опытный мо-рпк, капитан 1-го ранга Спафарьев и предложил командовать «Суворовым». Корабль уже был готов к отправив, но его командира отстранили за недобросовестность. Jbiзарев же согласился тотчас, не каждый же день предлагают идти в кругосветное плавание. Он лишь попро-
• ил неделю, чтобы привести в порядок корабль и самому укомплектовать экипаж. Пригласил однокашников — лейтенанта Семена Унковского и Павла 111 вейковского...
— Справа корабль! — прервал размышления командира крик марсового.
Унковский вскинул подзорную трубу. Милях восьми-девяти дрейфовал, по-видимому, бриг.
— Михаил Петрович, неизвестный парусник справа! — Не отрываясь от трубы, доложил он.
— Позволь, Семен Яковлевич. — Взяв трубу, Лазарев несколько минут разглядывал неизвестный корабль, потом повернулся к Унковскому: — Распорядись прибавить парусов и привестись на полрумба. (дш бриг военный, он начал ставить паруса, не исклю-
чено, что французский капер. — Сдвинув брови, Лазарев вскинул голову, крутой ветер отбирал скорость.
— Нам никаким образом нельзя допустить с ним стычку, однако, ежели придется, — он повернулся к Швейковскому, — Павел Михайлович, прикажи вызвать канониров и изготовить орудия на оба борта, чем черт не шутит.
Уже невооруженным глазом было видно, что бриг задумал пересечь курс «Суворова», но в это время солнце скрылось за горизонт, короткие тропические сумерки укрыли от преследования корвет, который пошел еще круче бейдевинд.
Две недели спустя открылись берега Бразилии, и, подгоняемый бризом, «Суворов» вошел в бухту Рио-де-Жанейро.