Все это священник высказал епископу — тот взирал на него в изумлении. Мисс Демпси, стоя под дверью, сосала палец, словно ребенок, который обжегся о плиту, ее голубые глаза сверкали. Она слышала шаги наверху, в коридоре, в спальне. Привидения, думала мисс Демпси, топчут по чистому. Ангелический доктор[7], девы-мученицы. Наверху хлопнула дверь.
Дождь прекратился. В доме стало тихо. Епископ был современным человеком — ни колебаний, ни тени сомнений. Такого ничем не проймешь. Его не занимали пережитки прошлого.
Когда отец Ангуин снова заговорил, горячность в его голосе сменилась усталостью.
— Эти статуи ростом с человека, — сказал он.
— Найдите помощников. Пусть прихожане поучаствуют. Привлеките Церковное братство.
— Куда я их дену? Я же не могу их разбить.
— Согласен, это чересчур. Сложите их в гараже.
— А как же моя машина?
— Что? Эта железяка снаружи?
— Мой автомобиль, — поправил отец Ангуин.
— Эта груда хлама? Пусть ржавеет на улице.
— Вы правы, — робко промолвил священник, — машина негодная. Сквозь пол просвечивает дорога.
— Некоторые, — ехидно заметил епископ, — ездят на велосипеде.
— Нельзя разъезжать по Недерхотону на велосипеде. Вас собьют на землю.
— Силы небесные, — сказал епископ и огляделся, не вполне уверенный в географическом расположении северного аванпоста своей епархии. — Они оранжисты?
— У них есть Оранжистская ложа. Они все в ней состоят, и католики тоже. Устраивают фейерверки, жарят быков на вертеле и играют в футбол человеческими головами.
— С какого-то момента вы начали преувеличивать, хоть я и не понял, с какого именно.
— Хотите нанести им пасторский визит?
— Нет-нет, дела не терпят отлагательства. Мне пора возвращаться. Фому Аквинского, Маленькую Терезу и Деву Марию можете оставить, только приделайте ей нос.
Мисс Демпси отпрянула от двери. Епископ вышел в коридор и с подозрением уставился на нее. Она нервно вытерла руки о передник и опустилась на колени.
— Можно поцеловать кольцо, милорд?
— Ступай прочь, женщина. Иди на кухню, займись делом.
— Епископу нет дела до невежественных простаков, — сказал отец Ангуин.
Мисс Демпси, морщась от боли, встала с пола.
В два размашистых шага епископ одолел прихожую, рывком натянул плащ, распахнул дверь. В лицо ударили дождь и ветер.
— Лету конец, — заметил епископ. — Впрочем, в этой части епархии и лета толком не бывает.
— Позвольте сопроводить вас до вашего роскошного экипажа, — напустив на себя подобострастный вид, сказал священник.
— Еще чего не хватало, — ответил епископ и, кряхтя, забрался на водительское сиденье. Он знал, что отец Ангуин сошел с ума, но скандала в своей епархии не хотел. — Я еще вернусь. Когда вы будете меньше всего меня ждать. Проверю, все ли сделано.
— Слушаюсь, а я приготовлю для вас кипящее масло.
Лязгая и громыхая, епископ умчался восвояси, но на следующем повороте дорогу ему преградила процессия школьников, которые выходили из ворот к ниссеновскому бараку[8], где их ждал обед. Епископ дважды с силой надавил на клаксон, малютки со страху попадали в канаву. Выбравшись оттуда, школьники глазели ему вслед, к их голым коленкам прилипли мокрые листья.
В доме священника часики на каминной полке пробили полдень.
— Опоздала, — удрученно промолвила Агнесса, — а я так хотела развеселить вас, отче. Если помолиться святой Анне в среду до полудня, до конца недели вас ждет приятный сюрприз.
Священник покачал головой:
— Во вторник, Агнесса, овечка моя, не в среду. В этом деле важна точность.
Невидимая бровь мисс Демпси удивленно приподнялась.
— То-то я гляжу, ничего не выходит! Есть еще кое-что, о чем мне следует вас предупредить, отче. Наверху кто-то ходит, хотя там никого нет.
Рука мисс Демпси дернулась ко рту и коснулась бородавки.
— Такое случается, — кивнул рыжей шевелюрой отец Ангуин, горбясь в жестком кресле за столом. — Иногда я думаю, что это я сам.
— Но вы же здесь!
— Сейчас, да. Возможно, это предвестник. Тот, кто грядет.
— Господь? — ужаснулась мисс Демпси.
— Младший священник. Меня застращали младшим священником. Какой удивительный был бы помощник! Умел бы ходить без ног, просачиваться сквозь стены. Но нет, едва ли. — Священник заставил себя выпрямиться в кресле. — Думаю, епископ пришлет обычного шпиона. С самыми заурядными способностями.
8
Сборный барак полуцилиндрической формы из гофрированного железа. Был создан и запатентован майором Питером Ниссеном во время Первой мировой войны, но активнее всего использовался во Вторую мировую, главным образом в качестве казарм и складов. Оставшиеся после войны ниссеновские бараки еще долгое время служили для самых разных целей, в том числе в качестве жилья.