И старик пригубил свое темное вино, продолжая улыбаться.
— А куда вы направляетесь, мистер Сиссон? В Рим?..
— Я приехал, чтобы повидаться с Лилли.
— А Лилли улетел уже за тридевять земель. Он необыкновенно легко переезжает границы. Просто изумительный человек в этом отношении.
— Куда он поехал? — спросил Аарон.
— Кажется, сейчас уже в Женеву, но он говорил что-то и о Венеции. А у вас нет определенной цели?
— Нет.
— Разве вы приехали в Италию не для того, чтобы играть?
— Мне придется играть, но я приехал не ради этого.
— Ах, вам придется играть. Да, да. Без хлеба насущного не проживешь. У вас, кажется, есть семья в Англии, не правда ли?
— Совершенно верно. У меня есть семья, которую я содержу.
— В таком случае вам необходимо играть, необходимо. А теперь не присоединиться ли нам к дамам? Сейчас, верно, подадут кофе.
— Может быть, вы обопретесь на мою руку, сэр? — сказал упитанный Артур.
— Нет, благодарю вас, благодарю вас. — И старик отстранил его руку.
Они поднялись наверх, в библиотеку, где все три женщины сидели у камина, вяло перебрасываясь словами. Появление сэра Уильяма сразу внесло оживление. Молодая женщина в белом платье с крупным носом стала увиваться вокруг него. Она была женой Артура. Дама в голубом удобно устроилась на софе. Эта оказалась женой майора. Полковник упорно суетился возле леди Фрэнкс и столика с ликером.
Внесли кофе, и сэр Уильям стал разливать из глиняной бутылки мятный ликер. Разговор не клеился. Маленькое общество казалось Аарону банальным и скучным. Один только сэр Уильям, своими руками создавший себе состояние и положение, был достоин внимания, да еще, может быть, молодой майор со своей английской застенчивостью и своим единственным, задумчивым глазом, словно ожидавшим возможности приняться за какое-нибудь дело.
Аарон с тоской подумал, что ему предстояли часы, заполненные скучными разговорами скучных людей, которым нечего было сказать друг другу. Впрочем для хозяина дома Аарон делал в этом смысле исключение. Сэр Уильям сидел на своем стуле очень прямо, с тою подтянутостью, какая бывает у людей, старающихся удержаться на уровне молодежи. Аарон сидел в низком кресле и курил; на его лице светилось то присущее ему привлекательное выражение, которое делало его столь обаятельным. В сущности он наблюдал всю сцену совсем со стороны, точно находясь по другую сторону какого-то забора. Сэр Уильям обратился к нему:
— Итак, мистер Сиссон, вы приехали в Италию без определенной цели?
— Да, — ответил Аарон, — моей единственной целью было — встретиться с Лилли.
— А что вы думали делать после того, как встретите его?
— Ничего особенного. Просто пробыть некоторое время в этой стране, если бы мне удалось здесь прокормиться.
— Так вы надеетесь здесь зарабатывать? А смею спросить, каким образом?
— Игрой на флейте.
— Италия бедная страна.
— Мне немного надо.
— Но у вас есть семья, которую вы должны содержать.
— Моя семья обеспечена на несколько лет.
— Ах, вот как! Неужели?
Старик заставил Аарона подробно рассказать ему о своих денежных обстоятельствах и о том, что он оставил в Англии довольно крупную сумму денег, которые должны были регулярно выплачиваться его жене, а себе оставил лишь очень скромную цифру.
— Я вижу, что вы, как Лилли рассчитываете на провидение, — сказал сэр Уильям.
— Хотите — называйте это провидением, хотите — судьбой, — ответил Аарон.
— Лилли называет это провидением, — сказал сэр Уильям. — Что касается меня, то я всегда советую, помимо провидения, иметь еще текущий счет в банке. Я крепко верю в провидение плюс текущий счет, но провидение без текущего счета, по моим наблюдениям, — очень неверная штука. Мы с Лилли много спорили на эту тему. Надейтесь на провидение, когда вы предварительно обеспечили свое существование, но я считал бы просто губительным надеяться на него прежде, чем это достигнуто. На провидение никогда нельзя положиться с уверенностью!
— А на что в мире можно положиться с уверенностью? — спросил Аарон.
— При некоторой скромности человек может считать, что с него достаточно небольшой, но определенной суммы, которую он может заработать. Надо только, чтобы человек имел уверенность, что у него хватит способностей на это.
— Может быть, и у Лилли есть эта уверенность в своих способностях?
— Нет. Это совсем не то, потому что он никогда не станет работать непосредственно ради денег. Он работает, — и говорят очень недурно, но лишь постольку, поскольку им движет творческий импульс и никогда не оглядываясь на рынок. Я же называю это — искушать провидение. Допустим, что его творческий дух поведет его в сторону противоположную, — что тогда останется от Лилли? Я говорил ему все это, и не раз.