И он заиграл, да, мелодия была немного дерганая, ребята тоже нервничали, но Майлз ударил как раз в тот момент, в который должен был. Бетховен и Марс подхватили, Кот вступил последний. Я прислушался.
Звучало по-новому, но не так…
- Стоп! – взмахнул я рукой. Все смолкло.
- Чего тебе не понравилось? – вдруг спросила Ад. – По-моему, здорово звучало, и Шел влился органично… разве нет?
Я молчал, потом резко повернулся к ней, вытащил из кармана карточку и строго проговорил:
- Так, едешь по этому адресу, попросишь Ханну из отдела маркетинга и скажешь, что я велел ей за тобой присмотреть, она поймет. А теперь – вон!
Девушка побледнела и почти выбежала из студии. Я набрал номер.
– Хан, привет, сейчас к тебе подъедет девушка по имени Аделаида. Да. Присмотри, устрой и загрузи ее так, чтобы она приползла вечером и упала спать. Спасибо. – Я нажал на сброс, обвел взглядом ребят. - Что было не так?
- Непривычно. – Майлз.
- Нежно. – Кот.
- Странно. – Бет.
- Марс? – спросил я. Он молчал, отложил гитару.
- На самом деле, да, непривычно и нежно, но дело тут не в этом. Просто Шел не знает наш репертуар и не слышал как ты поешь вживую… Мне кажется, в этом дело. Может, одну из песен мы просто исполним для него вживую.
Шел сидел бледный, флейта в руках подрагивает. Я встал, подошел к стойке с микрофоном.
- Тогда эту же…
- Раз, два, три… - начал Майлз. Я пропустил вступление и запел. Все равно мне казалось, что в самой музыке что-то не так, с флейтой было мягче. Я прикрыл глаза и на припеве вдруг услышал это, он вступил и ребята смолкли, я пел только под флейту. Открыл глаза и столкнулся с абсолютно черными глазами Шела. Он играл для меня, пел вместе со мной. А я тонул, тонул в глазах напротив и понимал - не выберусь. Как только мы замолчали, отзвучало последнее эхо мелодичной трели, он облизал пересохшие губы, а я достал гигиеническую помаду из кармана джинсов и протянул ему. И снова был зачарован этими неторопливыми движениями рук. Он мягко улыбнулся и отдал мне помаду.
И вот тут очнулись ребята.
- Тони, это было просто супер! – Кот.
- Надо сделать запись! – Майлз
- Отыграл прекрасно! – Марс.
- А я записал! – Бет.
Все уставились на него. Я кашлянул.
- Молодец. Ставь.
Запись действительно была прекрасной, именно то, что я искал, Шел играл именно так как нужно. Придавая песне там, где еще играли ребята, что-то новое. Как ветерок. Нежное. А когда ребята смолкли и мы остались вдвоем, я просто прикрыл глаза и слушал нашу музыку. Как два голоса. В тишине студии.
– Это мне нравится. – Честно проговорил я, смотря в блестящие черные глаза. – Так, проигрываем ее еще раз, вступаешь на том же месте, без меня. – Я снова кашлянул. – Записываем и прогоняем еще пару раз до автоматизма. Вперед.
К обеду мои парни устали и начали уже возмущенно сопеть. Кот два раза поменял струны, а Майлз один раз палочки.
- Мираж, все, мы - трупы. Мы на концертах столько не играем! – в один голос почти возмутились они, Шел молчал, только немного поерзал на стуле.
- Я курить хочу…
- Тишина.
Они смолкли.
– Сейчас перерыв на полчаса, потом прослушка и обед, после обеда у меня и Шела дела.
Шел удивленно вскинул голову. Я улыбнулся. Он покраснел. И о чем подумал, интересно? Хотя, о чем бы ни подумал, все равно угадал. Ребят сдуло, лишь он слез со стула и присел рядом со мной.
- Тебе правда нравится? – тихо спросил он.
- Если бы не нравилось, я бы так и сказал, ты еще не привык к нам, и это мешает тебе сосредоточиться. Или же тут дело в другом?
Он опустил голову, но я успел заметить улыбку.
- Наверное, в другом.
Я чуть съехал с дивана, так, чтобы было удобней разглядеть его выражение лица, и скользнул ногой по его бедру. На щеках мальчишки появился румянец.
– Тони…
Но я не стал слушать, резко дернул его на себя и посадил себе на бедра. Шел замер с широко раскрытыми глазами. Яркие губки. Дышит тяжело.
Я медленно провел ладонями по его бедрам. Он закусил губу и наклонился немного.
- Расслабься, у нас есть почти двадцать минут.
Он прыснул:
- Да, за двадцать минут можно столько всего успеть…
- Очень многое. – Я оставил руки на его бедрах и просто поглаживал пальцами, сам не пойму, но мне нравилось, что он так близко, что не дергается. Видно было, что он тоже устал, но в то же время ему чертовски хочется, чтобы я не останавливался, я вижу. – Например, я могу поцеловать тебя.
- Можешь, но я не хочу, чтобы ты потом все время думал о моих губах, репетиция затянется, и ребята будут еще угрюмее. А потом нужно еще обед готовить, наверное… - с каждым слово он говорил все тише и склонялся все ниже, на последнем я не выдержал и впился в сладкие губы моего мышонка. Он немного поерзал и положил руки на спинку дивана, открылся моему вторжению, безропотно и даже с готовностью. Я обнял его и прижал к себе. На самом деле я не понимаю сам себя, если бы на месте Шел был кто-то другой, он давно бы уже стонал подо мной и извивался на этом самом диване. Но с ним так поступить я не могу, мне хочется медленно раздеть его и готовить, ласкать, зализывать укусы…
Я выгнул спину и подкинул бедра. А вот этого я вообще от себя не ожидал. Шел тихо простонал в мои губы, я провел по ним языком, мягко, играючи, соблазняя. Он обхватил мой язык губами…
- Ооо… Эм. – Марс остановился и внимательно нас изучал, я нехотя оторвался от сладких губ. Удивительно, но Шел даже не покраснел.
- Что такое?
- Меня прислали узнать, продолжим мы сегодня или нет, уже прошло тридцать пять минут? – улыбаясь, спросил он. Я закатил глаза и посмотрел на мальчишку в моих руках.
- Марс, зови всех, проиграем один раз и пойдем думать над обедом.
- Отлично! – он повернулся в коридор и позвал ребят.
- Время так неумолимо, малыш. – Философски проворчал я.
- Оно и к лучшему, не замечаешь, как бесцельно проходит твоя жизнь. – В тон мне ответил он. Еще раз чмокнул меня и спокойно слез с моих коленей. Усталость на него действует благотворно, ухмыльнулся я.