- Извращенец.
- Вильям.
- Придурок.
- Вильям. – Тихо шептал я в его ушко.
- Да. – Совсем тихо ответил он.
И обмяк в моих руках, оперся о дверь, царапая поверхность, я обнял его, повернул, чтобы он не портил чужое имущество.
- То, что ты позиционируешь себя с котом, беспокоит меня, ты слишком своевольный и гордый – это неплохо. Но, Вильям, я старше тебя и, конечно, не имею полного права наставлять на путь истинный, кто бы мне самому объяснил, что это, но ты можешь прислушаться к моим доводам… - я наклонился и накрыл его губы, нежно и мягко. Отстранился и спокойно проговорил: – Я всё о тебе знаю, но это «всё» тоже не совсем то, что я бы хотел знать. Это пустые черные строчки на бумаге, это сухие отчеты полиции, но ты, с твоими зелеными глазами и кошачьей улыбкой, покорил меня. Понимаешь?
Он смотрел настороженно и в тоже время с вызовом. Я ждал ответа на свои слова, я млел от его близости, хотя несколько минут назад сжимал в объятиях это потрясающе отзывчивое тело.
Он чуть отвернулся и снова сморщил нос, прищурился по-кошачьи и прошептал:
- Я не хочу быть для тебя кем-то, кто просто занимает вакантное место, я знаю, что ты собой представляешь, ты такой же, как все эти женщины – любительницы кусочка кумира. Ты не замечаешь, как давишь, или навязываешь, ты просто даешь, и если это не взять – ты злишься. – Он повернулся и, смотря мне в глаза, проговорил: - Ты сказал, что «ты мой», что «я нужен тебе», но, Итон, ты вообще знаешь значение этих слов? Я с самой первой минуты нашего знакомства заметил твой заинтересованный взгляд, я не знаю, что тебе помешало сразу затащить меня в постель… Итон, я так не хочу.
- Как? – не отпуская его, спросил я.
- Ты прав - я кот и я гуляю сам по себе.
- Ты хочешь сказать, что сейчас произошедшее между нами - ничего не значит? – он фыркнул и запрокинул голову, ударился затылком о дверь.
- Ты же понял меня, зачем прикидываешься? – и улыбка такая, что я не удержался и накрыл его губы, отстранился, он даже не закрыл глаза, смотрел немного насмешливо.
- Секс.
- Да. – Кот снова вздохнул. – Но я не буду к тебе приходить, прокрадываясь ночью по всему дому…. И показывая каждому желающему вид наших отношений. Я не буду покорным и никогда, слышишь, никогда, не прощу тебе «Вильяма». И еще кое-что.… Отпусти меня.
Я разжал свои объятия, он открыл дверь и вышел в коридор, и уже оттуда проговорил: - Ты старше, я это очень хорошо понимаю, у тебя опыт и возраст, но у меня слишком неидеальная жизнь, которая сполна компенсирует твой возрастной опыт. И ещё: ты был хорош. – Он лукаво улыбнулся и быстро спустился по лестнице, не давая мне хоть что-то сказать.
Я вздохнул. Со своим пониманием и знаниями, я совершенно позабыл, с кем имею дело. Забыл, что он не просто мальчик со сцены, за плечами которого взрослый папик, а тот, кто прошел довольно жестокую школу жизни.
Мне нужно было продумать всё это получше, может сделать поромантичней или нежнее, без всякого пойла…
Но теперь только его желание, я так понимаю?
Неделю. Я жду уже неделю.
Я стоял на балконе в главном корпусе нашего общего детища и рассматривал, как Рей и Митчел красят забор вокруг конюшен, которые мы, наконец, закончили восстанавливать.
Они больше пачкали друг друга, и я действительно видел, как Рей млеет от одного только взгляда на своего бой-френда, чем красили забор. Как загораются его глаза, как сам Митчел нежно придерживает его за талию и что-то шепчет, Рей краснеет, но не вырывается из объятий, становящихся с каждой минутой все интимней.
- Парни, идите в душ! – закричал Бетховен снизу, я улыбнулся.
- Чем мы тебе мешаем, Бет? – обернулся Рей, сверкая счастливыми глазами и белой полосой на щеке от краски.
- Вы портите мне настроение.
- Рей, мы мешаем Бету наслаждаться его любимыми книгами. – Довольно громким шепотом ответил Митчел.
- Бетховен, бросай эту лабуду и присоединяйся к нам. – Задорно помахал кистью Рей.
Митчел застыл, а потом все, кто был во дворе, рассмеялись, я тоже не удержался от смешка, Бет протянул:
- Майлз, приглашаешь меня в ваш дуэт?
- Я тебя сейчас разукрашу! И не краской! – Митчел еле удержал своего парня.
Я отвернулся от них и улыбнулся сидевшему в кресле и пьющему чай Тони.
- Итон, ты стал слишком молчалив после моего дня рождения. Что-то непоправимое случилось?
Я подошел и присел на край стола рядом с ним, Тони смотрел спокойно, я помню, сколько я выслушал от сестры по поводу такого грубого нарушения правил столового этикета.
- Смотря, что считать непоправимым. – Ответил я.
- Хм, и что в твоем понятии непоправимо? – я ухмыльнулся, а он отставил чашку. – Итон, ты трахнул Кота и остался жив, это уже предел всех мечтаний.
- Мой предел ещё далеко, но я был так близко к нему.
- Я видел Кота утром, рано, он стоял перед дверью в твою комнату… - улыбаясь, проговорил Энтони.
Я резко повернулся к нему и, не веря, прошептал:
- Неужели? – Тони кивнул и закусил губу, сдерживая улыбку. – Я уже неделю в ожидании чуда, а он даже на меня не смотрит. Ты видел, что было сегодня за завтраком, он вообще ушел, как только я обозначил приветствием свое присутствие.
- Да, но ты не думаешь, что нашему котику просто хочется еще раз оказаться в твоих сильных руках, Итон, но он боится сделать тот шаг, на который сам себя обрек. – Я непонимающе уставился на племянника, конечно, я так не воспринимал Энтони, он намного ближе мне, чем просто родственник или сын моей сестры. – Я говорил с ним.
- Он рассказал тебе? Всё?
- Нет, конечно, но суть я понял. Итон, ты же взрослый мужчина и должен был понять его эгоистичные слова. М?
- Энтони, если бы эти его слова не били так откровенно по моим чувствам… - я вздохнул, Тони отставил чашку и встал с кресла.
- Мы сегодня уезжаем по делам, я, всех желающих понаблюдать за вашими «кошками-мышками», заберу с собой, сделай его счастливым, а то я уже не могу смотреть на его тусклый вид. – Он наклонился и прошептал мне на ухо. – Он на чердаке, устроил там себе лежбище, как настоящий котик, ждущий хозяина. Иди и приласкай его.
Я расхохотался и обнял Тони за шею.