Восстановить тело перед инициацией. Да/Нет?
Я точно сошёл с ума.
«Это всё просто плод моего воображения, — пытался я себя успокоить, но надпись перед глазами упорно не исчезала, словно издеваясь надо мной. — За что мне всё это? Что я сделал не так? Почему я остался тогда работать допоздна, зачем вообще обратил внимание на тех ублюдков? Вышел бы с вагона, перешёл в другой, и всё было бы в порядке. Но нет, это проклятое чувство справедливости, вперемешку с каким-то странным ощущением долга — перед кем, черт возьми?»
Я чувствовал, как мысли в голове клубятся и давят, не находя выхода. Внутри нарастало раздражение, которое граничило с отчаянием. Ситуация казалась безвыходной, и это сводило меня с ума. Надпись перед глазами, как насмешка, продолжала мигать, настойчиво требуя моего внимания.
Я уставился на неё, не зная, что делать. Разговаривать с самим собой, как тогда в офисе, когда я приказал надписям и цифрам исчезнуть и всё пропало?
— Исчезни! — крикнул я в отчаянии. Но ничего не произошло. Надпись перед глазами лишь снова мигнула, словно насмехаясь надо мной, требуя сделать выбор.
— Да! — сорвалось с губ. Я не выдержал напряжения. Будь что будет, раз я уже дошёл до того, что разговариваю сам с собой. Хуже всё равно не станет.
И вдруг, словно по волшебству, надпись исчезла. Вместе с ней ушли боль, которая терзала моё тело, и все неприятные последствия вчерашней драки. Ощущение было настолько внезапным и резким, что я на мгновение замер, не веря своим ощущениям. Неприятная пульсация в висках прекратилась, мутная завеса перед глазами рассеялась, оставив за собой ясное, почти облегчённое чувство.
Я ощутил, как моё тело постепенно наполняется лёгкостью, словно напряжение последних часов, а может, и дней, испарилось, оставив только странную пустоту.
Не веря своим ощущениям, я выскочил в вестибюль ближайшего этажа, сердце колотилось, но боль куда-то ушла. Направился к зеркалу возле лифта, стараясь двигаться как можно быстрее, словно боясь, что это странное облегчение вот-вот исчезнет. Подойдя ближе, я остановился, собираясь с духом. Внутри всё дрожало от напряжения, и, наконец, я решился взглянуть на своё отражение.
Взгляд упал на зеркало, и я замер. Там, где я ожидал увидеть разбитое лицо, полное синяков и запёкшейся крови, я увидел себя… обычного. Кожа чистая, глаза не опухшие, губы в порядке — никаких следов недавней драки. Даже синяков не было. Нос ровный, как и прежде, а глаза, хотя и были широко распахнуты от удивления, выглядели совершенно нормально.
Я медленно провёл рукой по лицу, ожидая, что, возможно, это просто иллюзия, что боль вот-вот вернётся. Но ничего не произошло. Всё было настоящим. Моё лицо было в полном порядке, как будто вчерашний кошмар никогда не происходил.
— Это… невозможно, — прошептал я, едва сдерживая себя, чтобы не закричать от облегчения и ужаса одновременно.
Я отступил на шаг, продолжая пристально смотреть на своё отражение, и снова провёл рукой по щеке, проверяя, не сон ли это. Но ощущения были реальными. Всё, что я чувствовал — мягкую кожу, лёгкое покалывание после прикосновения — всё это было настоящим.
Как такое могло произойти? Мои мысли метались, стараясь найти хоть какое-то рациональное объяснение, но ответов не было. Лишь один вопрос звучал всё громче в голове: что со мной происходит?
— Это всё... — выдохнул я. — Мне конец. Теперь прямая дорога на Димитрова.
У нас так говорили, когда кто-то начинал чудить или вести себя так, будто у него белочка или приступ шизофрении. «Прямая дорога на Димитрова» — это было как сказать: «Совсем поехал, что ли?».
Я судорожно сглотнул, всматриваясь в своё отражение, которое выглядело слишком хорошо, слишком спокойно для человека, который вчера был на грани. Страх медленно поднимался изнутри, оседая холодным комом где-то в груди. То, что происходило со мной, было настолько необъяснимым, что я действительно начинал сомневаться в своём здравомыслии.
Начат процесс инициации…
Претендент номер 4226878/1089,
Будет перемещен в зону испытания...
Новые символы вспыхнули перед глазами, прервав мои путаные мысли и заставив остановиться.
"Какой ещё процесс? Инициация..." — эта мысль прошла сквозь сознание, вызывая странное, почти незабываемое чувство. Тревога и любопытство переплелись, добавляя остроты происходящему.