Среди участников брифинга в длинном, как список кораблей в Илиаде, перечне фамилий Катя узрела и фамилию начальника отдела убийств Никиты Колосова.
Колосова Катя давно не видела. Все последнее время он был занят делом банды Шворина, совершившей в Подмосковье, Москве, Питере, Харькове и Запорожье больше десятка заказных убийств. Дело было многоэпизодным и межрегиональным. Колосов то и дело мотался то в Питер, то на Украину, несчастных жертв банды то и дело эксгумировали, потому что всплывали все новые и новые эпизоды и новые трупы. Бандит Шворин то и дело вскрывал себе вены в стенах тюрьмы и уже дважды покушался на побег, нападая с яростью затравленного животного то на конвоиров, то на следователя-прокуратуры во время допроса. В результате Колосов вынужден был каждый раз присутствовать на беседах с ним лично. И Катя знала по слухам, доходившим из розыска, что он почти прописался в стенах Матросской тишины, где и содержали бандита.
То, что в такой напряженной обстановке начальник отдела убийств выкроил полчаса для брифинга, было делом просто небывалым. Но Катя такому чуду и не верила. Ведь в пресс-релиз можно внести фамилии кого угодно — хоть министра, хоть папы римского. И это еще не значит, что пропечатанная на бумаге фамилия материализуется в нужного вам человека.
И Катя не ошиблась в своем мудром скепсисе. Брифинг начался и закончился, а начальник отдела убийств на нем так и не появился. Чего и следовало, конечно, ожидать. Однако…
Все вышло совсем не так.
Они встретились на лестнице, когда Катя уже выходила из зала после окончания брифинга. Царила обычная суета: журналисты толпились в дверях, карауля для интервью начальников криминальных служб. Телевизионщики гасили софиты, складывали громоздкие треноги, убирали камеры в чехлы.
Катя увидела Колосова: он стоял на лестнице напротив дверей, оглядывался, напряженно кого-то выискивая среди журналистов. Катя сразу почувствовала острый укол профессиональный ревности. Кого это он так нетерпеливо ждет с таким озабоченным, угрюмым и решительным видом? Неужели какого-нибудь писаку из центральной газеты? А может, у него запланировано телеинтервью для вездесущего Розыска?
— Катя, подожди, не уходи! Привет, я тебя все пропустить боялся в этом столпотворении. Можно тебя на пару минут? Есть разговор.
Ревность отхлынула, уступив место крайне завышенной самооценке — оказывается, Никита ждал ее. Катя готова была расцеловать его на глазах у всех — умничка, гениальный сыщик! Ну, сейчас мы из первых рук получим самую свежую информацию о сенсационных подробностях дела банды Шворина.
— Ой, Никита, привет, — расцвела Катя льстивой нежной улыбкой. — Рада тебя видеть, только вот брифинг — то уже кончился.
— Да, я опоздал. Специально из прокуратуры сегодня на час вырвался… Мне надо с тобой поговорить, — Колосов; посмотрел на часы. — Ты сегодняшнюю сводку видела?
— Еще нет, — Катя придала лицу своему самое равнодушное выражение. — А что там такое?
— Убийство в Славянолужском районе.
— Это который самый дальний у нас?
— Да, который дальний Я туда сам ночью не выезжал и вырваться в эти дни вряд ли сумею. — Колосов хмурился и явно что-то недоговаривал.
—А что там произошло? — спросила Катя. — Там была свадьба, и потом на молодых было совершено нападение.
— Пьяная драка, что ли?
— Нет, — Колосов как-то странно смотрел на Катю. — Не пьяная драка… Убийство. Убили жениха, Хвошев его фамилия. А невеста, девчонка молодая, осталась, к счастью, жива.
— А что ты от меня хочешь? — прямо спросила Катя.
— Я хочу, чтобы ты завтра съездила в Славянолужье, потому что сам я туда ни завтра, ни послезавтра, ни на этой неделе выехать никак не смогу, — твердо сказал Никита. — Для этого я и мчался сегодня сюда, зная, что обязательно застану тебя на этой вашей говорильне.
— На брифинге? — уточнила Катя.
— Да. Ну, так что? Договорились?
— Это Славянолужье почти на границе с Тулой? — спросила робко Катя.
— Да, далековато. Почти сто семьдесят километров. К тому же убийство произошло не в самом райцентре. Тебя, если поедешь, там участковый Трубников Николай Христофорович встретит. Я с ним по телефону обо всем договорился.
— Уже договорился? — Катя даже растерялась: отступать, кажется, некуда. — А почему с участковым, а не с начальником милиции?
— А там все новые какие-то, — Колосов поморщился, — месяц как на должность назначены. В обстановку еще не вникли. А мне разжевывать некогда. Христофорыч — мужик надежный. И оперативник опытный. Он тебе поможет.
— А что там все-таки случилось? — встревожилась Катя: раз он так настойчиво отправляет ее в какую-то Тмутаракань, значит, для него это очень важно.
— Я повторяю: сам я туда пока выехать никак не могу, факты знаю только понаслышке, проверить сам все тоже не имею возможности. Хочу услышать твое мнение о том, что ты там увидишь и услышишь.
Катя молчала.
— Ладно, — сказала она наконец. — Я поеду туда завтра. Во сколько твой участковый будет меня ждать?
— Ты на своей машине поедешь?
Катя тяжко вздохнула: ох, мы такие великие ездоки на машинах… Еле-еле на права сдали, еле рулим.
— Выезжай как можно раньше, часов в шесть из Москвы, не то в пробку попадешь. За Домодедовом дорога уже свободная. Доедешь до указателя деревня Журавка, там автозаправка. Трубников будет там тебя ждать с девяти часов. С начальством твоим о командировке я договорюсь сегодня же.
Катя внимала ему без особого энтузиазма. Колосов по-командирски рубил фразы. Для него этот вопрос был уже решенным. Но ведь и у нее, криминального обозревателя-пресс-центра, должен быть вовсей этой поездке свой собственный, интерес.
— Дело-то хоть стоящее? — осторожно спросила Катя.
— Не знаю… Смотря что ты под этим подразумеваешь. Лично мне кажется, если все действительно так, то… Мы давно уже не сталкивались с чем-то подобным.
Катя тревожно посмотрела на Колосова. Если он так говорит, сам по горло занятый целой бандой убийц, то… Что же ждать ей от этого далекого Славянолужья?
— Я еду, Никита, — сказала она, — ты меня уговорил.
Глава 3
ДЕЖА-ВЮ
О том, как она в самый первый раз ехала в Славянолужье, Катя вспоминала потом не раз. Последующие события — темные и трагические — затмили собой многое. Однако дорога туда оставалась особой сагой.
Катя получила права полгода назад. «Драгоценный В.А.» свою машину ей категорически не доверил. На узком семейном совете было решено взять напрокат у закадычного друга детства Сергея Мещерского его старую машину, которую он держал да даче у тетки. Машина была красной семеркой. К счастью, в автошколе, где училась Катя, ездили тоже на классике, и никакой иной модели Катя в результате пока освоить не могла. Езда ho городу давалась ей из рук вон плохо. А за рулем главное условие было в том, чтобы в салоне все было точь-в-точь как и в учебной тарахтелке. Всякое новшество пугало и сбивало Катю с толку. Спидометр воспринимался тахометром, а показатель уровня давления масла вообще чем-то совершенно незнакомым. Катю успокаивало только одно: и ее инструктор по вождению, и «драгоценный В.А.», и друг детства Сергей Мещерский хором заверяли, что начинать ездить самостоятельно надо именно на той машине, на которой вы и учились.
До Славянолужья предстояло ехать страшно сказать сколько — сто семьдесят километров. Соглашаясь на столь дальнюю поездку, Катя в душе робко надеялась, что дома, когда она за ужином скажет о командировке, Кравченко совершит рыцарский поступок. Объявит: Любимая, я не позволю тебе рисковать собой на опасной дороге. Я брошу все, любимая, — службу безопасности, своего работодателя, суточное дежурство и поеду с тобой на край света. Точнее, сам сяду за руль и повезу тебя.
Но ничего подобного не случилось. Кравченко только саркастически хмыкнул: ну ты и даешь, дорогуша! А потом деловито заметил, что сто семьдесят при средней скорости семьдесят в час — это два с половиной часа плюс езда по Москве, значит, все три с половиной. И для водителя-чайника, а тем более чайника по имени Катя, это жесткая тренировка. Если скатаешь туда и обратно — значит, будешь водить, — заключил он философски. — Значит, не зря всю зиму мне голову со своей автошколой морочила.