- Буду писать экспериментальные романы. Ангажированные и артистичные литературные упражнения, скучные и нечитаемые, но имеющие своих ценителей.
- Но пока что желаю тебе написать очередную кровавую повесть о том, как ты разгадал тайну кражи тысячелетия.
- Ладно. Послушай...
Однако, вместо того чтобы начать говорить, я задумался. Какая-то мысль так и просилась на язык. Наконец мне удалось ее сформулировать.
- Дуг, у меня вопрос...
- Слушаю.
- Нет, у меня вопрос, ответ на который будет решением загадки.
- Надеюсь, это не "Кто это сделал?" или "Как это сделали?"
- Нет. Послушай, это прекрасный вопрос. Я им горжусь. Со мной это редко бывает, но...
- Давай вопрос! - рассерженно заорал он.
- Каким образом грабитель обеспечил себе безнаказанность?
- Каким образом грабитель обеспечил себе безнаказанность?.. - медленно повторил он.
- Да!
- Каким образом грабитель обеспечил себе безнаказанность...
- Именно. Иначе говоря: "Кто не боится всего мира?" Теоретически можно пофантазировать, что есть такая страна, которая живет в изоляции, не боится нас и далее нас не любит...
- Но Восток тоже ограбили...
- Ага... Ну, тогда по-другому: в какой-то изолированной стране, может в Албании, может в Хайдре или Ягоне, живет некий богач...
- Там нет богачей! - прервал он меня.
- Святая правда. Ну, значит, круг подозреваемых сузился.
- До нуля...
- До нуля... - Теперь уже я повторил его слова, не задумываясь над их смыслом. - Наверное, все же нет... - слабо возразил я.
- Оуэн, - Саркисян наклонился и своим любимым жестом ткнул в мое колено указательным пальцем, - я не предполагаю, что, выйдя отсюда, ты сразу же поедешь по некоему известному тебе адресу на своем любимом "бастааде", вооружившись семнадцатью разными стволами, от "элефанта" и "биффакса" до двух иглометов и так далее. Я не предполагаю, что завтра ты свалишь мне на стол несколько стальных кассет и ткнешь пальцем в сторону остальных во дворе. Но прошу тебя, брось все и подумай. У меня есть предчувствие, что рутина ничего не даст. Ты должен мне помочь...
Голос его не дрожал, но я чувствовал, что Дуг никогда и никого еще столь усиленно ни о чем не просил. Может быть, это была самая большая просьба в его жизни. И тем не менее меня слегка испугала ответственность, которую он взваливал на мои плечи.
- Если обещаешь мне дюжину бутылок "Хаус-баркера", я раскрою для тебя это дело, - небрежным тоном бросил я и вдруг почувствовал, что именно так и будет. Я поклялся, что посвящу этому всю оставшуюся жизнь, но найду вора.
Я пожал Дугу руку и вышел. Тот лее водитель отвез меня домой. Было шесть сорок. Поскольку дышу я несколько иначе, чем Фил, Пима не проснулась, когда я вошел в спальню. Я начал расстегивать рубашку, но понял, что заснуть все равно не смогу. Внизу зашипела дверь, выпуская собаку в сад. Сбежав по лестнице, я вышел из дома. Феба развлекалась, кусая за пятки мисс Купер, которая высаживала в землю усыпанный ягодами кустик клубники. Увидев меня, она улыбнулась. Я взглянул через плечо на окно комнаты Фила.
- Он так забавно удивляется каждый раз, когда находит клубнику у себя в саду... - сказала мисс Купер.
- Вот только не наберется ли он чрезмерной уверенности в собственных силах? Ведь если ему удается вырастить на грунте осеннюю клубнику, то он может прийти к выводу, что ему удастся все...
- О-о, вы не знаете собственного сына!
- Может быть... До свидания. Феба!..
Мы вышли на улицу. Я не собирался говорить мисс Купер, что Фил уже давно, повинуясь какому-то предчувствию, посчитал клубничные кусты у нее в теплице и сказал мне: "Мисс Купер заменяет мою клубнику на свою, с ягодами. Ей это очень нравится". - "Наверное, ты должен сказать ей, что обо всем догадался. А то некрасиво получается - ты ешь ее ягоды". - "Но ей нравится, когда я удивляюсь и ем". В парке мы довольно долго искали подходящую палку. Апортирование - серьезное занятие, если им занимаются существа, отдающие себе в этом отчет. В конце концов Феба нашла нечто приемлемое, мне же удалось вторым броском зашвырнуть палку в ветви густой лиственницы, после чего собака сделала вид, что так и должно было быть, и побежала обнюхать самые свежие собачьи сплетни. Я сел на скамейку, и тут мне пришла в голову мысль, в равной степени абсурдная и навязчивая. Когда мы вернулись домой, я набрал номер Саркисяна и поделился с ним своими соображениями.
- Это идиотизм, - бросил он в трубку и сразу же бросил и ее тоже.
Через час он позвонил, чтобы спросить, настаиваю ли я все так же на гипотезе, которая доведет нас до дома, где экономят на дверных ручках.
В одиннадцать, когда вода в ванне нагрелась уже настолько, что, забравшись в нее, можно было нормально разговаривать, он позвонил снова и потребовал, чтобы я забыл о собственной идее. Я ответил, что мне все равно, но я жду дюжины бутылок пива из пивоварни в Майнце. Он воздержался от комментариев. В час Пима предложила выбраться за город печь картошку последняя мода, прямо из Европы, и притом, кажется, Восточной. Я сказал, что жду важного звонка. Саркисян позвонил четверть часа спустя.
- Можешь как-нибудь аргументировать? - спросил он. Судя по голосу, в данный момент он ничего не желал мне столь искренне, как неудачи.
- Во-первых, это единственный способ обеспечить себе безнаказанность. Пройдет несколько лет, и молено будет объявить, что случайно обнаружен тайник с тремя тысячами картин. И потребовать четыреста из них за возврат остальных. Думаешь, мир на это не пойдет?
- Это бесплодные рассуждения!
- Но подобное возможно. У меня были доказательства. Ты об этом знаешь...
- Знаю, но если ты прав, то мне конец!
- Думаю...
- Хочешь мне посоветовать, чтобы я спокойно ждал, когда откроют тайник? Несколько лет?
- Может быть, несколько десятков... - уточнил я.
- Я тебя убью... - устало проговорил он.
- Лучше возьмись за дело. Направление я тебе дал.
- А что я должен делать? Что?
Я услышал, как на кухне тесто для пирога, за выпечкой которого приходилось следить лично, так как комп никогда с этим не справлялся, вытекает на раскаленную конфорку.
- Построй машину времени! - заорал я и бросил трубку.
Полчаса спустя, когда оказалось, что конфорку отчистить невозможно, я заказал в магазине новую и, устанавливая ее на место, вдруг со всей ясностью осознал, что брошенная в спешке фраза - единственная мысль, которая может привести к успеху в схватке с грабителями из будущего, и твердо решил воплотить ее в реальность. Вскоре явился Дуг и, после нескольких минут, потраченных впустую на сравнение меня и себя с различными частями человеческого тела, сообщил, что входит. Судя по его физиономии, то, куда он входил, выглядело в его глазах старым, полным до краев канализационным отстойником. Подержав в руке чашку с кофе и не выпив ни глотка, он поморщился и поставил ее на стол.