— Да.
— Ему разрешили?
— Да. Я сам провел его в салон первого класса. Он сказал, что нам следовало сделать это раньше. И был прав. Действительно следовало. Вы понимаете, знаменитости требуют особого внимания. Другие люди часто им досаждают. А они имеют право на то, чтобы их оставили в покое. Обычно таких, как Дэрил Коновер, мы проводим на борт самолета через зал VIP.[11] Так проще и нам, и им.
— Так почему Коновера сразу не провели на борт самолета?
— Не знаю. Наверное, он приехал поздно и сразу пошел в посадочную галерею.
— Билет он выкупил заранее?
— Нет. Я видел, как он оплачивал билет в аэропорту.
— А как насчет Перси Липера?
— Не знаю я никакого Перси Липера.
— Он только что стал чемпионом мира в среднем весе.
— А, вот вы о ком. Да, боксер на борту был. С расквашенным носом. Перси Липер? Я подумал, что мы с ним наплачемся.
— Почему?
— Очень уж он был возбужденный.
— Выпил?
— Нет. Сначала я подумал, что он пьян. Даже отобрал у него банку с пивом. Нет, он просто не мог стоять на месте. Пританцовывал и обнимал парня, который летел с ним.
— Вы отобрали банку пива у чемпиона по боксу?
Киркман улыбнулся.
— Есть чем похвалиться, а? Если б я знал, что он — чемпион, подумал бы дважды, прежде чем подходить к нему.
— Он крепко набрался?
— Да нет. Наверное, просто радовался жизни. Еще он произнес какое-то странное слово. Вроде бы не к месту помянул пепперминт.[12] Почему он вспомнил жвачку — не знаю.
Рука Киркмана, лежащая на столе, сжалась в кулак.
— Господи, а ведь все эти люди уже мертвы.
Глава 15
— Нет, не «то честный дух, скажу вам прямо»,[13] а «то это честный дух, скажу вам прямо!»
Актеры на сцене повернулись к человеку, который орал, сидя в кресле у центрального прохода пустого темного зала.
— И до этого. Не «Куда идешь? Я дальше не пойду», а «Куда ведешь? Я дальше не пойду».
— Послушай, Бейрд, — обратился к нему со сцены режиссер, мужчина в очках, с текстом «Гамлета» в руке.
— Нет у Шекспира «как надо, на моем мече, как надо». У Шекспира «как должно, на моем мече, как должно».
— Бейрд, а может, ты все-таки доверишься мне?
— Нет, хрен тебе, нет!
— Бейрд, прислушайся к голосу разума. Ты попросил меня прилететь из Чикаго, чтобы порепетировать с Родди.
— Он же не знает роли!
— Господи, Бейрд, а чего ты ждал? — спросил Родди, для которого решался вопрос, быть ему или не быть Гамлетом. — В прошлое воскресенье я играл в «Музыканте» в Майами.
— Мне на это насрать! — бесновался Бейрд Хастингс в темном зале. — Ты не можешь научить его произносить правильный текст, Тони!
— Давай все делать по порядку, хорошо, Бейрд? Первым делом ему надо освоиться на сцене. Эта сцена больше той, на которой он работал раньше.
— Это все разговоры, — пробормотал Хастингс. — Я хочу, чтобы вечером он играл в спектакле!
Режиссер сочувственно взглянул на будущую звезду, прежде чем вновь обратиться к продюсеру.
— Это невозможно, Бейрд. Тебе вновь придется использовать дублера Коновера. Или закрыться на несколько дней.
— Я не собираюсь использовать этого гребаного дублера! Вчерашний спектакль он провалил! Род, ты говорил мне, что играл Гамлета в прошлом году. Я знаю, что играл!
— Играл, Бейрд. В Толедо, Давенпорте, Батте. Прошлой весной. Год тому назад!
— Он войдет в роль, Бейрд, — пришел на помощь Роду Тони. — Через несколько дней. На эти дни тебе лучше закрыть спектакль.
— Я не могу его закрыть. Если я закрою его на несколько дней, то на спектакле можно ставить крест. Если вы, парни, хотите работать, занавес должен подняться и сегодня. А как он поднимется, если этот болван не знает слов?
— Не знаю, но зато могу спеть «Семьдесят шесть тромбонов», — огрызнулся Род.
— Дай нам возможность спокойно поработать, Бейрд. Выйди из зала, а мы продолжим репетицию.
— «Гамлет» написан не вчера!
— Пожалуйста, Бейрд. Позволь нам порепетировать. Мы же стараемся.
Когда Бейрд Хастингс вылетел из темного зала, за ним последовал призрак Элсинора, Флинн.
Бейрд прямиком направился в маленький бар-ресторан, сел за дальний столик, крикнул официанту: «Налей мне чего-нибудь, в двойном размере! Джина мне! Смешай мне мартини!»
— Принести вам ленч, мистер Хастингс?
— Только в том случае, если ты сможешь сыграть Гамлета.
— Разумеется, я смогу сыграть Гамлета, — ответил официант.
Флинн стоял в полумраке бара-ресторана рядом со столиком Хастингса.
— Святой боже! — Хастингс вытаращился на него. — Это же король Датский. Явился мне, не Гамлету.