Едва эта набожная женщина оказалась одна, как с ней произошла разительная перемена. Если бы Флорис и Адриан могли увидеть выражение ее лица, то эти люди, не ведавшие страха, содрогнулись бы Удрученная горем канонисса с рычанием сорвала с головы мантилью. Глаза ее пылали хищным огнем, мертвенно бледное лицо слегка порозовело, иссиня-черные волосы рассыпались по плечам, словно змеи. Устремившись к окну, она приподняла муслиновую занавеску Флорис и Адриан подошли к своим спутникам, ожидавшим чуть в стороне вместе с лошадьми.
— О! Это они! ОНИ ОБА! — с жестокой улыбкой прошептала канонисса. — Кто бы мог подумать! Значит, дьявол и в самом деле существует! Сначала я разделаюсь с тобой, Флорис… а потом с ней… Мадам проявила ко мне великодушие… она в этом скоро раскается… О! Я УНИЧТОЖУ ИХ ОБОИХ!
— Надо пледуплеждать маленькую плинцессу!
Канонисса вздрогнула. В комнату вошел Жанно. Он переминался с ноги на ногу, в замешательстве почесывая курчавую голову.
Канонисса злобно посмотрела на него.
— Ты мне надоел, черномазый болван! Ходишь, как кошка, не слышно тебя и не видно… Шпионишь за мной? Мадам предупреждать не нужно, завтра она приедет сама и все узнает…
И канонисса, напевая веселый мотивчик, удалилась в свою комнату. Сев у окна, она стала задумчиво обмахиваться веером. Что ж, жизнь в колонии может оказаться не такой уж и скучной!
Шестеро всадников неторопливо ехали по дороге.
— Вашим светлостям удалось все выяснить? — осведомился Грегуар, который любил при случае подчеркнуть знатность своих господ.
Флорис не ответил. Он смотрел на «преследователей», в свою очередь подъехавших к дому.
— Счастливого пути! — проворчал молодой дворянин сквозь зубы.
Адриан о чем-то глубоко задумался, затем повернулся к своим спутникам с вопросом:
— Гм… друзья мои, вы видели эту канониссу… как она вам показалась?
Ли Кан тряхнул косой.
— Трудно достичь семидесяти двух вершин целомудрия семихвостой кошке, избегающей прямо смотреть на солнце!
Порой мудрым сентенциям китайца недоставало внятности. Цицерон озадаченно поскреб в затылке. Подобно святому Фоме, он не верил ушам и глазам своим. Славный малый ударил пятками в бока лошади, чтобы нагнать Флориса и Адриана.
— Мисси, смотреть… странно… Жанно куда-то торопиться!
Флорис и Адриан сощурились, ибо яркое солнце слепило глаза. В поле, засеянном сахарным тростником, мелькала голова всадника. Цицерон не ошибся. Это был Жанно, во весь опор мчавшийся к хлопковому полю.
Поддавшись естественному любопытству, Флорис и Адриан пришпорили коней. Жанно остановился среди работающих, отдавая короткие распоряжения сборщикам и возчикам. Негры и белые женщины стали укладывать на повозку свои корзины, а Жанно поскакал через поля, удаляясь в западном направлении.
— Закончили на сегодня? — с улыбкой спросил Адриан, подъезжая.
Ему никто не ответил. Раздраженный молчанием, Флорис остановился возле толстой белой женщины. Та хотела отойти в сторону, но Флорис с быстротой молнии спрыгнул на землю.
— Здравстуй, милая… ты понимаешь по-французски или же ты из Италии, как госпожа канонисса? — свой вопрос Флорис задал на обоих языках.
Толстуха расхохоталась.
— Ну и загнул, красавчик! Француженка я, не хуже святого Людовика, так что можешь молоть по-нашему!
И толстуха с гордостью подбоченилась. Видимо, у нее был легкий нрав.
— Давно ли вы приехали в Луизиану? — вступил в разговор Адриан.
Толстуха на секунду задумалась, вопросительно взглянув на товарок, но те предусмотрительно отошли подальше.
— Ну, как сказать… пожалуй, давно!
— А вам нравится жить здесь, вдали от людей? — добродушно осведомился Флорис.
— Ну, как сказать… пожалуй, нравится!
Было ясно, что толстуха боится попасть впросак.
— Вы были на борту «Красавицы из Луизианы»? — напрямик спросил Адриан, подчиняясь внезапному озарению.
Толстуха пристально посмотрела на обоих дворян.
— Чего? Какая красавица?
— Это корабль, который исчез в Мексиканском заливе, — произнес Флорис с притворной грустью.
— А! Нет, не бывала там… Придумают же такое!
Расхохотавшись, толстуха схватила свою корзину с намерением уйти. Флорис удержал ее железной рукой.
— Эй! Пустите меня, грубиян!
Толстуха извивалась в тщетной попытке вырваться.
— Вы знаете, где сейчас мадам де Гонджибурно? — спросил Флорис.
— Ничего я не знаю! Она любит бывать одна… может, поехала на свой остров…