Внезапно Адриан с испугом осознал, что чистая, как хрусталь, любовь Флориса к Батистине утеряна безвозвратно.
Между тем Федор, услышав слова Флориса, недовольно нахмурился.
— Барчук, что мы можем сделать? Мы обезоружены, связаны, нас охраняют…
Флорис раздраженно прервал его.
— Ну и что! Мы бывали и не в таких переделках… надо все обдумать, дождаться ночи… у нас есть время до завтрашнего утра!
С этими словами Флорис бросился на соломенную подстилку и через минуту уже заснул. Но снились ему кошмары — он видел Батистину в объятиях Пилона Шери!
10
Солнце садилось на горизонте. Отдохнувшие разбойники явились сменить своих товарищей. От новой стражи разило ромом.
Жорж-Альбер ждал, спрятавшись в ветвях пальмы. Воспользовавшись минутной неразберихой, он спрыгнул на землю и в несколько прыжков оказался у хижины. На одной из стен сушилась рыбачья сеть. Обезьянка вскарабкалась по ней на крышу.
В хижине все спали. Жорж-Альбер спустился вниз и задумчиво сдвинул свою крохотную треуголку на затылок. Будить хозяина было бы неосмотрительно — уж очень он горяч! Жорж-Альбер решил сначала переговорить с Адрианом, чья мудрость внушала ему безмерное уважение.
— Откуда ты взялся, Жорж-Альбер? — прошептал Адриан, поднимаясь на локте.
Обезьянка приложила пальцы к губам, испуганно покосившись на Флориса, а затем принялась гримасничать и размахивать руками. Только Адриан мог понять этот выразительный язык. По мере того как Жорж-Альбер «рассказывал», лицо молодого графа де Вильнев все больше мрачнело, а фиалковые глаза потемнели от гнева и недоумения.
Значит, все правда: именно Батистина натворила то, что просто не укладывалось в голове! Его сводная сестра, невеста Флориса, с которым не имела ни единой капли общей крови, стала взбунтовавшейся подругой пирата, отчаянной авантюристкой, быть может, даже воровкой! Жорж-Альбер пытался смягчить некоторые подробности, но при помощи жестов это было сделать довольно трудно.
— Так и есть, — бормотал Адриан, — так и есть… Госпожа де Гонджибурно — это она… Она обезумела… Сама не понимает, что творит…
А неистощимый Жорж-Альбер продолжал свой рассказ. Теперь он описывал канониссу и Пилона Шери — ему удалось многое подглядеть и подслушать. Адриану хотелось обнять и расцеловать зверька, но руки у него все еще были связаны за спиной.
— Ты правильно поступил, что не стал будить Флориса… Пока он ничего не должен знать… он и без того страдает… Значит, я не ошибся в своих подозрениях… Эта женщина, наш злейший враг, вернулась из России, она здесь и хочет погубить Батистину, равно как и моего брата… канонисса де Недгемн… анаграмма имени Менгден… ЮЛИЯ ДЕ МЕНГДЕН… проклятая волчица… Когда же мы избавимся от нее?
— К оружию! Тревога! К бою!
Мрачные раздумья Адриана были прерваны отчаянным воплем. Флорис и слуги, проснувшись словно от толчка, вскочили на ноги и устремились к щелям в стенах ветхой хижины, чтобы посмотреть, что происходит снаружи.
Испуганные пираты метались на берегу. Пилон Шери, не успевший натянуть штаны и привязать деревянную ногу, приковылял к порогу и визгливым голосом отдавая распоряжения.
В хижине пирата поспешно одевалась какая-то женщина. Флорис не мог разглядеть ее лица, закрытого смоляными кудрями, зато Адриан сразу понял, кто это.
— Из пушек стреляйте, бездельники! Шевелитесь, пьяные сволочи! Мерзавцы!
Жопорез хлестал своих людей кнутом, сплетенным из бычьих сухожилий, гоня их к скалам, нависающим над бухтой.
Флорису и Адриану даже не понадобилось совещаться. Долгожданный момент настал. С тем спокойствием, что приобретается только в отчаянных битвах, братья повернулись спиной друг к другу и стали распутывать узлы веревки. Федор и Ли Кан последовали их примеру. Несколько минут упорного труда, и все принялись с облегчением растирать онемевшие запястья. В свою очередь Жорж-Альбер освободил старого Грегуара.
Флорис подошел к хлипкой двери. На страже остался только один бандит. Флорис улыбнулся: пустяковое дело для Федора.
— А-а-а! На помощь! О, как болит! Я умираю!
Флорис стал с воплем кататься по полу. Стражник забарабанил в дверь снаружи.
— Эй, что у вас там?
— Господи! — в притворном ужасе воскликнул Адриан. — Помогите! Моему брату плохо… я сам едва держусь на ногах… Нас, кажется, отравили… Умоляю, дайте хоть глоток водки!