— Благодарю вас, сударь, пока вы мне больше не нужны! — сухо промолвил губернатор. — Однако вы не должны покидать Новый Орлеан, это приказ!
Эрнодан де Гастаньяк с явным облегчением поклонился и вышел, а губернатор остался на веранде один.
— Чем же берет эта ведьма? Бедняга Годфруа так приободрился… прямо-таки воспылал! Не иначе, она использует какое-нибудь зелье, неизвестное девкам мадам Гобаль!
У господина де Водрея закружилась голова, и он поспешно плюхнулся в кресло.
Тем временем Флорис помогал Эмилии сойти с лошади. Затем они вдвоем вошли в дом, вернее было бы сказать, втроем, ибо Жорж-Альбер, выпрыгнув из седельной сумки, поспешил за хозяином, однако, завидев Эрнодана, глубже надвинул треуголку на лоб Флорис столкнулся с гасконцем нос к носу.
— Как видно, сударь, мне нельзя и шагу ступить чтобы не повстречать вас на своем пути!
Флорис, как всегда, первым ринулся в атаку.
— Поверьте, сударь, меня это тоже огорчает! — ответил драгун, кланяясь Эмилии.
Девушка вцепилась в руку жениха.
— Сто это са солдат, Флолис?
— Несносный тип! — ответил молодой дворянин так тихо, что Эрнодан и Эмилия его не расслышали. — Пойдемте же, дорогая, — произнес он громко, — я буду счастлив помузицировать в вашем обществе!
И счастливая пара направилась в гостиную.
Жорж-Альбер, признаться, не слишком любил музыку Воспользовавшись рассеянностью хозяина, он ускользнул на лестницу, Жанно вручил ему послание для пленница — только маленькой обезьянке было под силу проникнуть сквозь охрану в покои Батистины.
— Смотрите, мартышка господина де Портжуа! — воскликнул один из гвардейцев, занимавший пост в коридоре второго этажа.
Жорж-Альбер силился сохранить спокойствие и достоинство. Назвать его мартышкой! А кто, простите, выиграл сражение при Фонтенуа?! Не обращая внимания на гогот тупых солдат, Жорж-Альбер вылез в окно, расположенное в самом конце коридора, ухватился за ветку бугенвилии, перебрался на карниз и добрался до покоев Батистины.
На первом этаже Флорис с Эмилией обходили роскошные гостиные. Камердинер, привезенный маршалом из Франции, с достоинством распахивал двери перед молодой парой.
— Скажите, Жирон, что за странные завывания мы слышали, когда гуляли по буковой аллее?
— Рабы очень возбуждены, господин маркиз, потому что торговец купил Ганнибала без Катон… А детей должны вот-вот отправить в Новый Орлеан! Госпожа герцогиня велела передать, что забирает их себе, но к желанию госпожи герцогини не прислушались!
Камердинер говорил бесстрастным тоном, не осуждая и не обсуждая принятое решение. Флорис нахмурил брови и повернулся к Эмилии.
— Дорогая, мне кажется, произошло какое-то неприятное недоразумение. Не можете же вы продавать отдельно жен и мужей, да еще и разлучать их с детьми?
Эмилия по-петушиному вздернула голову.
— Это се смесно, Флолис… Эти неглы долсны помалкивать, как моя масеха… они плинадлесат мне, и бедный папоська был слиском добл с ними Этот Ганнибал много о себе вообласает, и я хосу от него исбавиться! А негритят сахотела взять моя подруга Сенаид де Калес, стобы они ей делзали зонтик… и я ей их подалила… Пойдемте се, дологой Флолис, мы будем петь и иглать на клавесине!
Флорис двинулся следом за Эмилией. За последние дни она предстала перед ним в новом свете — за хорошеньким личиком скрывались непомерная гордыня и жестокое сердце.
«После свадьбы я приведу ее в чувство и улажу все эти дела с рабами!» — подумал молодой дворянин садясь за инструмент.
Пальцы его заскользили по клавишам, однако мыслями он был далеко. Над головой он слышал легкое постукивание каблучков. Он со злобой нажал на педаль и громовым голосом запел:
— Но, Флолис, как вы мосете такое петь я се девуска! — жеманно протянула Эмилия.
Не говоря ни слова, Флорис обхватил богатую наследницу за талию и приник губами к белоснежной шее. Пальцы его проникли за корсаж, и он начал оглаживать мгновенно напрягшиеся соски Скольких красавиц, покорно склонивших голову ему на плечо уже прижимал к себе Флорис? Вот и эта была готова отдаться до свадьбы. Он ощущал нарастающую ярость телом жаждал обладать Эмилией, но думал только о молодой женщине наверху. А ведь он искренне считал, что освободился от любви к ней!