Офицеры одновременно развернули бинокли в упомянутом направлении. С востока действительно приближались дымы. Причём без труда можно было разобрать, что принадлежат они крупным кораблям.
— Явно сам Того пожаловал, Роберт Николаевич, — опустил бинокль Попов. — Успеем ли дождаться «Всадника» с «Гайдамаком»?
— Не успеем, так пойдём в порт наудачу. Выйти ведь мы из него смогли.
— Головным — «Микаса», — начал докладывать сигнальщик, — за ним трёхтрубный броненосец, двухтрубный следующий. Дальше пока не вижу.
— Можно не сомневаться, господа, — хмуро пробурчал командир крейсера. — Брать курс на створ. Иначе размолотят нас макаки за милую душу. Иметь ход десять узлов.
Недалеко от борта «Гайдамака» опять шибануло фонтаном взрыва. На этот раз значительно более скромно, чем в предыдущий. То есть затралили одиночную мину, а не «букет», как за несколько минут до этого.
— Да уж, господа, видать японцы этой ночью очень постарались, — Попов-2й не скрывал своего удивления. — Так плотно наставить мин за одну ночь…
— И это притом, что отряд наших миноносцев выходил этой ночью в море, а на рейде находились дежурные суда, — Вирен не скрывал своего раздражения. — Ведь мы возле русского порта, а японцы действуют столь нахально, как будто это рейд Сасебо или Такесики. Мы осторожничаем, а они наглеют. К тому же, надо заметить, что такой «букет» как тот, что рванул первым, с миноносца не поставишь — явно действовал минный транспорт.
— Да уж, — согласился старшой. — Обнаглели японцы — совершенно нас не боятся.
— Будем надеяться, что в ближайшее время они поплатятся за свою дерзость.
«Баян» уже приблизился к «Гайдамаку» и Вирен прокричал в рупор его командиру кавторангу Колюбакину:
— Благодарю за чистую воду Владимир Владимирович!
— Протраленный фарватер отмечен вешками. Счастливо!
«Пахари моря» продолжили своё занятие, а крейсер вскоре встал на своё место дежурного по рейду.
— Что происходит? — на мостик «Петропавловска» поднялся великий князь Кирилл Владимирович. — Сегодня же эскадра должна была выйти в море.
— Доброе утро, ваше высочество, — Макаров попытался дать понять члену императорской фамилии, что «вежливостью королей» является не только точность, но и просто вежливость. — На внешнем рейде обнаружены мины, и сегодня эскадра в море не выйдет.
И на одутловатом лице великого князя вполне явственно было выражено, что нынче он находится в состоянии «послевчерашнего», и даже морской ветер на расстоянии полуметра от адмирала не смог помешать тому почувствовать соответствующее амбре…
— Да? Тогда, с позволения вашего превосходительства, — Кирилл всем своим видом показывал, что никакого «позволения» ему на самом деле не требуется, — я сегодня съеду на берег. У меня есть кое-какие дела в Артуре.
— Не смею препятствовать, ваше высочество, — Степан, как и реальный Макаров, и не рассчитывал на хоть какой-нибудь прок от пребывания этого алкаша в штабе флота.
— Буду иметь ввиду, адмирал, — двоюродный брат императора не стеснялся показать кто здесь представитель дома Романовых, а кто «наёмный служащий».
А адмирал Того, хоть и раздосадованный тем, что русские корабли так и не вышли на внешний рейд, начал бомбардировку крепости. В ответ загрохотали Электрический Утёс и батареи Тигрового Хвоста. Да, количество орудий бивших по японцам было ничтожно мало по сравнению с тем, что находилось на их броненосцах и крейсерах, но, как говорил сам Нахимов: «Пушка на берегу стоит целого корабля в море». Береговые батареи вполне успешно отбивались от японской эскадры, хотя артиллеристы, от самого распоследнего подносчика снарядов, и вплоть до командиров батарей отзывались о моряках в это время исключительно матерно. Только «Баян», бывший дежурным по рейду, отвечал из своих орудий вражеским кораблям.
На берегу вырастали султаны разрывов и издали казалось, что на батареях не может остаться уже ничего живого, однако артиллерия крепости продолжала достаточно бодро огрызаться и даже добилась кое-каких успехов: были отмечены два взрыва на «Микасе» и один на «Хастусе». Причём на последнем рухнула грот-мачта.
— Представляю как злобствует сейчас Стессель, — усмехнулся начальник штаба Макарова.
— Пусть себе, — мрачно ответил командующий. — Нам с ним детей не крестить. А по эскадре распорядитесь передать, Михаил Павлович, что завтра мы выходим в море.
— Куда?
— Прогуляемся до Эллиота. Георгий Владимирович!
— Слушаю, ваше превосходительство! — немедленно отозвался Дукельский.