– Папа… – почему-то покраснела девушка. – С чего ты взял?
– Потому что сегодня ты могла притащить в дом только очередного дружка! Джулия Малком, ты, видно, забыла, что к нам на обед изволил пожаловать сам барон Отто Бюргер со своим сыном Антуаном, который уже давно добивается твоей руки?
– Если ты об этих дешевых колечках с янтарем, то я уже неоднократно говорила, куда он может их засунуть… – подмигнула старику спутница Марка.
Бойз едва сдержал улыбку.
– Джулия Малком! – воскликнул разгневанный отец. – Не много ли ты себе позволяешь?
– Много, – согласилась Джулия. – Но я ведь имею полное право выбирать, с кем мне быть и когда, правда?
Граф покосился на сыщика.
– Поговорим об этом позже, – проворчал он, снова переводя взгляд на Джулию. – Пока же скажи хотя бы, как мне представить этого… молодого человека?
– Меня зовут Марк Бойз, господин Малком, – поспешно представился сыщик.
– Вас зовут Марк Бойз, и вы?.. – Старик вскинул бровь.
– И я – частный сыщик, господин Малком.
Лицо графа вытянулось.
Марк даже подумал, не назвался ли он вместо «частного сыщика» кем-то другим.
– Частный сыщик? Вы серьезно? – спросил Малком недоверчиво.
– Я, конечно, люблю пошутить, – признался Марк, – но сейчас, по-моему, не слишком подходящее время и место.
– У меня будет к вам приватный разговор, господин сыщик, – быстро сказал Джон. – А теперь попрошу вас – в дом, в дом! Гости уже заждались!
Они вошли внутрь.
– И куда опять запропастился этот проклятый Ломесьен? – проворчал старик.
– Ломесьен – это наш дворецкий, – шепотом пояснила Джулия, и Марк понимающе кивнул.
Хотя, конечно, выглядело это странно: дворецкий уходит куда-то по своим чрезвычайно важным делам, а старый граф вскакивает из-за стола и открывает дверь гостям.
Впрочем, семейка Малкомов и без того производила впечатление достаточно странной. Стоит ли удивляться очередной причуде?
Старый граф провел их через скудно обставленную гостиную к дверям, ведущим, судя по всему, в столовую. Уже коснувшись ручек, Джон обернулся и тихо сказал:
– Веди себя вежливо, Джулия. А вы, господин сыщик, если вас вдруг спросят о вашей профессии, назовитесь… ну, скажем, совладельцем «Пьяного шута», а?
– «Пьяного шута»? – усмехнулся Марк.
Весьма забавное совпадение, в свете последних событий…
– Именно, – кивнул граф. – Думаю, старина Хью, будь он даже здесь, за этой дверью, не стал бы возражать против подобной лжи. А теперь – за мной! Постарайтесь улыбаться и быть вежливыми… Ясно, Джулия?
Девушка кивнула. На загадочную улыбку дочки граф предпочел внимания не обращать.
– А вот и я! – бодро сообщил он, распахивая двери. – Готов поспорить, господа, вы даже не успели соскучиться!
– Вы правы, Джон, и виной тому – первое, которое, как мне кажется, удалось вашему повару на славу, – заметило свиноподобное существо, приветливо махнув вновь прибывшим вилкой. – Мясо просто дивное. Поделитесь рецептом?
Наверное, это был тот самый барон Бюргер, о визите которого говорил граф. Лохматая борода, залысина, маленькие бегающие глазки…
Что ж… Ничего удивительного. Марк примерно так его себе и представлял.
Рядом с бароном сидел молодой человек лет двадцати пяти – двадцати шести – наверняка упомянутый Малкомом сын барона, Антуан, хотя тут Бойз сомневался. Слишком уж отличался этот сухонький и бледный парень от жирного розовощекого аристократа.
Холодный взгляд, которым одарил сыщика этот бедолага, нисколько не удивил Марка. Парень явно был влюблен в Джулию и за неимением других способов бороться за свою любовь пытался поразить их «леденящим душу взором».
– Его готовил не я, а, как верно заметили вы вначале, мой повар, – покачал головой граф.
– Ну это-то понятно! А вы, наверное, решили, что я сам стану за плиту?! – расхохотался барон.
Судя по всему, он очень любил собственные шутки и всегда смеялся над ними громче остальных.
Малком поддержал его неуверенным смешком, Джулия презрительно улыбнулась, а Марк попросту сделал вид, что не услышал.
– Ну-с, – сказал барон, утерев кружевным платком проступившие слезы, – а кто это прибыл с нашей прелестной Джулией?
– Этого достойного человека зовут Марк Бойз, – с улыбкой ответил граф. – И он является совладельцем «Пьяного шута» – трактира в квартале Ремесленников.
– Совладельцем? – удивился барон. – А сколько вам лет, уважаемый?
– Двадцать пять, – ответил Марк, чуть склонив голову.
– Вот так-так… – уважительно протянул Бюргер. – Двадцать пять лет – и уже совладелец самого известного трактира в Сартоне! Быстро же схватывает нынешняя молодежь, а, Джон? Помните, чем мы занимались в его годы?
– Я учился играть на скрипке, – сказал граф и почему-то покраснел.
– А я читал исторические труды великих умов прошлого, пытаясь познать всю мудрость минувших лет… – с чувством произнес барон. – Ныне молодежь совсем другая. Прошлое ее совсем не интересует. Молодые стремятся жить здесь и сейчас, как можно скорее урвать кусок побольше… Что ж, в этом, на мой взгляд, есть резон. Как считаешь, Антуан?
– Я считаю несколько иначе, отец, – ответил парень, злобно косясь на Марка. – Мне кажется, молодой человек просто обязан прежде оценить всю глубину истории, чтобы здесь и сейчас не повторять ошибок прошлого!
Марк только фыркнул про себя. Он готов был поспорить, что ни барон, ни его дражайший отпрыск в жизни не читали ничего мудрее «Потерянного рая» Линси Чопмэрс – любовного романа, пользующегося большой популярностью среди дворян. Умные фразы они тоже, по всей видимости, позаимствовали оттуда.
Бойз мог легко посадить выскочек в лужу, заговорив о действительно великой книге «Полководец» генерала Джима Сувье, – но предпочел смолчать: не то время и не то место, чтобы блистать познаниями истории.
– Я, если позволите, придерживаюсь несколько иной точки зрения, – сказал сыщик вежливо.
– Это какой? – невинно спросил Антуан.
– Моей собственной, – нагло улыбнулся Марк.
В конце концов, с чего ему пресмыкаться перед этими бездарями? Плевать, что они – дворяне! Он – совладелец «Пьяного шута», гребет деньги лопатой, и ему сугубо фиолетово, что думают об этом зажравшийся барон и его недотепа сын.
Бюргер неожиданно для сыщика оценил этот выпад. Он расхохотался и, хлопнув Антуана по плечу, сказал:
– Это как раз то, о чем я говорил тебе, сынок! Неважно, прав ты или не прав. Главное – быть королем ситуации и говорить не то, что хотят слышать, а то, что хочешь говорить! Господин Бойз, вы, конечно, наглец, но чертовски остроумный наглец, а остроумие прощает многое!
Марк кивнул, благодаря Отто за комплимент.
– Что ж, если вы закончили, – вклинился в разговор граф, – то, Марк, Джулия, прошу за стол!
Когда все расселись, девушка украдкой показала Антуану язык. Тот побледнел еще больше и едва не перевернул на себя тарелку с бульоном.
Обед прошел в тишине и спокойствии. Барон был слишком увлечен поглощением разнообразной снеди, чтобы обращать внимание на что-либо еще, а его худосочный сынок не решался заводить разговор самостоятельно.
Когда трапеза подошла к концу, барон утерся салфеткой и, кряхтя, поднялся из-за стола.
– Благодарю хозяина за великолепный обед, – сказал толстяк с чувством. – Благодарю Джулию, что почтила нас своим присутствием… И благодарю господина Бойза за короткую, но содержательную беседу. Было очень познавательно, честное слово! – Он усмехнулся.
Марк поймал себя на мысли, что барон ему чем-то даже нравится. Это был все же весьма умный человек, только испорченный роскошью и большими возможностями.
Его сын, в отличие от отца, вызывал у сыщика прямо противоположные чувства. Антуан тоже был жертвой роскоши и больших возможностей, но при этом собственного ума не имел, во всем полагаясь на более мудрого и опытного отца.