Эмма пила воду.
Теперь Кувалде и Би просто нужно доделать кресло. У Би есть бутылка шампанского, а в сумке спрятана открытка с надписью: «Самые восхитительные моменты вашей жизни — это не дни так называемого успеха, а скорее те времена, когда уныние и отчаяние порождают в вашей душе желание бросить вызов жизни и предвкушение грядущих свершений». Би выписал эту цитату из книги. Ее было довольно легко найти в интернете, но Би хотелось процитировать именно из книги. Это казалось важным, а почему, он и сам в то время не понимал.
— Оно прекрасно, — говорит Кувалда. — Наше дитя.
Би снимает с нее кожаный фартук. Точно свадебное платье.
Она щиплет его за щеку, потом достает новый мобильник с оплатой по факту использования. Набирает номер «Хайэндерс». Би останавливает ее.
— Завтра. Давай доделаем.
Кувалда откладывает телефон.
— Какие идеи? — Би просматривает список так быстро, что если бы вы наблюдали за ним, то решили бы, что он актер, изучающий имена утвержденных на роли. — Так какие идеи?
Образы будущего кресла роятся в их головах.
Необработанное.
Прозрачное.
Атласное.
Глянцевое.
Полуглянцевое.
Матовое.
Окрашенное. Лакированное. Синий металлик.
— Каким оно тебе видится, Харриет?
Харриет Уокер по прозвищу Кувалда открывает желтый металлический шкаф, предназначенный для легковоспламеняющихся материалов. Достает два пейнтбольных пистолета.
— Пуантилизм.
— Хе.
Ему уже видится то же самое.
Ты пила воду.
— Мне нравится твой стиль. — Он заряжает пистолет.
— Наш с тобой, малыш, — уточняет Кувалда.
По радио звучит робардсовский рекламный мотивчик из трех нот, но погодите, там ведь четыре ноты. Его изменили!
«Да, смо-же-те»[33].
Кувалда видит, как Би стискивает челюсти. Она подходит, чтобы поцеловать его в щеку, в этот момент он поворачивается к ней, чтобы что-то сказать. И она случайно целует его в губы.
Снова звучит рекламный мотивчик.
«Да, сможете, вы еще сможете! Специальный выпуск программы Росса Робардса — сегодня вечером!»
Би оборачивается и стреляет. Приемник, забрызганный жженой сиеной, падает со стола. По корпусу пробегает трещина, превращая одно работающее радио в два неработающих. Но Би все еще слышит этот мотив.
«Сможете, сможете!
Выпейте воды.
Сможете, сможете!
Выпейте воды».
Би подскакивает к сломанному радио, в воздухе, точно полицейский жетон, мелькает окованный тусклым металлом носок ботинка.
«Сможете, сможете!
Выпейте воды».
Он заносит ногу…
Интермеццо второе: КРЕСЛО
Белый русский
Новое кресло.
Слишком претенциозное. На вид не слишком удобное, не слишком уютное.
Владислав Владиславович Глинский насмешливо разглядывает кресло, стоящее в передней части фешенебельного мебельного салона «Хайэндерс». Рядом с коллекцией предметов мебели по проектам Хигби, выпущенных ограниченным тиражом. А что это за запах? Олифа? Лак?
— Ба, что за люди, — бормочет Влад. — И куда подевалось мастерство? Ручная работа, да?
В свое время Владислав соорудил бы прочное кресло, которое служило бы долго-долго. Стало бы семейной реликвией. А это, с его листиками, выглядит ненадежным, недоделанным или заброшенным, как дерево с радужными цветами, выросшее в гниющей винной бочке. Оно могло бы быть изысканным. Мягким, как у богатеньких или их сынков, которые никогда не знали нужды и забот, а думали лишь о том, как поесть, попить, поразвлечься. И потрахаться.
Он вздыхает.
Владислав всегда знал, как трахаться. Как ухаживать за женщинами. Их было много; более чем достаточно, чтобы не дать ему остыть. Чтобы создать ему репутацию. И время от времени отвешивать пощечины.
Владислав улыбается, вспоминая одну конкретную пощечину.
Наташину.
Сердитую пощечину юной Наташи. Владислав легонько похлопывает себя по щеке. Ладонь и щеку чуть покалывает. Наташа. Родинка, пухлые губы и этот пронзительный кошачий вопль в момент оргазма. Наташа была совсем молоденькая, лет пятнадцати-шестнадцати, но рослая, крупная. Очень молодая и очень крупная.
Он помнит вопль, который она издала, когда кончила в первый раз: «Давай, тигр».
О боже.
Эта сильная фигуристая юная женщина вопила как резаная.
Это потрясло его. Он сбился с ритма, но быстро восстановил его.
33
Рекламное агентство «Сапега шоп» преодолело очередной рубеж. Сто тысяч за пятнадцатиминутный мозговой штурм. Тангейзер Гейтс лишь притворяется, будто разочарован тем, что был номинирован на «Клио», но не победил. Когда получает это известие по телефону где-то на озере Комо. По тому самому телефону, с помощью которого они и записали мотивчик.