— Сэр, мы закрываемся. Вынуждена просить вас совершить покупку или покинуть салон. Сэр!.. Сэр!.. Сэр!.. Сэр, прошу вас… Сэр, я могу вам помочь?..
Новый прилив тепла.
Наташина улыбка.
О, моя московская красавица.
Он увеличивается в размерах.
Наташа, он твердый.
Она стоит перед ним.
«Да, Влад, любимый, войди же в меня», — Наташа приподнимает попку, умоляя взять ее. И начинает стонать.
Он все еще увеличивается.
— Сэр!
Мошонка набухает, давление усиливается.
Давай, тигр.
О боже. Этого не может быть. Влад думает: «У меня сейчас случится…»
— Сэр!
Продавщица касается его руки.
Наташа исчезает. Эрекция остается.
— Сэр…
— Что? Что? Что?
— Я вынуждена просить вас…
— Я хочу купить это кресло. — Глинский встает, и позвоночник его не подводит. Эрекция тоже, она, впервые за многие десятки лет, стойко прокладывает себе путь. Влад опускает взгляд. — Я хочу купить это кресло прямо сейчас.
Девушка тоже опускает взгляд. На ее лице появляется благоговейно-потрясенное выражение, словно она щелкает пультом, а телевизионные каналы все не заканчиваются.
Ну и дела!..
Глинский подмигивает и улыбается молодой продавщице:
— Я хочу купить это кресло, моя дорогая.
Старик отворачивается к креслу. Эрекция ослабевает. Он оттягивает ткань над промежностью и нажимает на пенис большим пальцем. Эрекция слегка спадает, угол подъема уменьшается, но член по-прежнему угрожающе выпирает. Владислав делает это из вежливости, чтобы не смущать девушку. Он надевает куртку, которая доходит ему до колен, но не дает себе труда застегнуть ее. Он делает это из гордости. Он гордится своим членом. Этой Наташиной радостью.
Глинский с самодовольным видом подходит к прилавку. Продавщица следует за ним. Она уже мысленно подсчитывает комиссионные.
Он подмигивает ей. Достает бумажник.
— Он огроменный, — говорит Глинский.
Девушка краснеет, попеременно испытывая то отвращение, то любопытство. Она хихикает:
— Чертовски верно.
Она подходит к креслу, проверяет цену. Возвращается.
— Шесть тысяч долларов.
Владислав моргает.
— Есть возможность зарезервировать.
— Нет. Оно уедет со мной домой сегодня же.
— Тогда шесть тысяч.
Владислав подмигивает ей:
— Вы красавица.
— Могу скинуть десять процентов.
Он улыбается:
— Держу пари, у вас наверняка целая туча обожателей.
— Я скину вам пятнадцать процентов[34].
— Спасибо.
Влад смотрит на свой потрепанный бумажник. У него есть сто сорок три доллара. И чековая книжка. Он улыбается и подмигивает:
— Замечательно. Я выпишу вам чек.
Он заполняет чек, склонившись над прилавком. Чувствуя при этом, как снова начинает ныть спина, как сжимается мошонка и размягчается пенис. Его улыбка гаснет.
— Мы можем доставить его завтра, — сообщает девушка, набирая цифры на квадратном сером кассовом аппарате.
— Будьте добры.
— Спасибо за покупку.
— Пожалуйста.
Девушка смотрит в чек и набирает еще несколько цифр.
— Просто нам нужно проверить чек в вашем банке.
Касса пищит. Девушка ждет электронного ответа.
Снаружи, на Хьюрон-стрит, темно и холодно. Темнота и холод хорошо знакомы Владиславу. Но это совсем другие темнота и холод. Похожие на темноту и холод Воркутлага. Это тот холод, который представляешь себе в открытом космосе. Только без света звезд.
Глинский стоит, сгорбившись, прислонившись к витрине «Хайэндерс». За ней по-прежнему стоит кресло. В круге света, отбрасываемого дурацкой на вид лампой, которую ни один человек со вкусом ни за что не купит. Влад пытается заставить кресло переместиться к выходу. Но оно игнорирует его. Он невидим.
Влад добирается домой незамеченный, чувствуя дурноту. Плюхается на продавленную кровать с пружинным матрасом. Боль в животе. Слабая, вялая пульсация в яйцах. Дурнота.
Я не кончил. Черт побери, так и не кончил.
Еще один приступ боли, Влад по-бабьи садится на унитаз и мочится. Мгновение спустя в воду летит что-то вязкое, после чего он снова мочится.
Он дает себе пощечину. Совсем легкую. Наливает водки. Потягивает ее маленькими глотками. Снова пощечина. Совсем легкая. Ах, Наташа. Рука скользит под фланелевую ночную рубашку, но ничего не происходит. Стандартный вислый пенис. Сформировавшийся, но не функционирующий. Бесполезный старикашка. Влад допивает водку, но сквозь дно стакана замечает маленькую черную книжечку под своим комодом. Потрепанную записную книжку.
34
Это стандартная величина надбавки на товар, которую служащим разрешается скидывать, торгуясь с клиентом.