Ты очень красивый.
Когда я лежу на кровати, я смотрю прямо на тебя. Первое, что я вижу теперь, когда просыпаюсь — это твой взгляд. Очень приятное пробуждение, я словно возвращаюсь в старые добрые времена, когда ты постоянно был рядом со мной.
Все фото отличного качества, и сняты в одном месте. Целая серия кадров, как будто объектив щелкал каждую секунду. Это профессиональная фотосессия. Кто фотографировал тебя, Теон? Ты специально нанял фотографа для того, чтобы показать мне себя и девочек? От этой мысли моя голова становится совсем шальной.
Я даже не знаю, что радует меня больше — эти фотографии или тот факт, что ты так старался сделать их для меня.
Я хочу тебя, Теон. Будь ты сейчас со мной, я бы сразу стянул с тебя все лишнее, и приступил бы к делу. Сначала я бы заломил тебе руки, мне нравится сжимать твои запястья — они такие тонкие и хрупкие. Затем я бы облизал все твои шрамы, мой славный, ведь я так давно не видел их. Я прекрасно помню каждую отметину и каждый рубец. А ты хорошо помнишь, как сильно они меня заводят. Но ты заведешься сильнее, потому что я начну с твоей шеи, а потом буду спускаться вниз. А когда ты уже не сможешь больше терпеть, я скручу тебя и трахну так, что ты будешь кричать — как прежде. И я заставлю тебя кончить первым.
Ты сейчас возбужден, мой славный. Я знаю, что у тебя уже стоит.
Я всегда знаю, чего ты хочешь на самом деле. Ты хочешь, чтобы я сделал все это с тобой. И я сделаю. Тебе будет очень хорошо, Теон. Я обещаю.”
Теон покраснел, понимая, что они и в этом схожи — он перечитывал письма Рамси, где тот писал, как будет заниматься с ним сексом, а Рамси смотрел на его фотографии, и оба кончали, думая друг о друге. Теон закусил губу, перечитывая строки, где Рамси написал о том, как будет его ласкать. Рамси всегда знал, чего хочет Теон на самом деле, и был прав, когда утверждал, что он возбудился от этих слов. Теон откинул со лба прилипшую прядь волос и глубоко втянул в себя воздух, глядя в потолок. Он постарался сдержать внезапно нахлынувшее желание. Отдышавшись, Теон продолжил чтение.
“Ты пишешь, что Хелисента в порядке. Я этому рад. Сейчас ты сумел обойтись собственными скудными средствами, но что будет дальше? Почему ты такой упертый, Грейджой?! Почему ты упорно отказываешься от того, что принадлежит тебе? Я ненавижу повторяться, но вынужден делать это снова и снова — возьми деньги со счета! Ты сможешь снять приличный дом в пригороде, и у девочек будет собственный двор для прогулок. Тебе не придется торчать в магазине Манса на побегушках. Тебе не нужна эта долбаная работа!
Сейчас ты экономишь каждый грош и вынужден во многом себе отказывать. Как только ты снимешь деньги со своего банковского счета, ты не будешь ни в чем нуждаться.
Возьми их, Теон. Они твои. Возьми их, и живи достойно.
Я узнал от своего человека, что ты начал посещать тренажерный зал. Это очень неприятная новость. Почему ты решил ходить в качалку? Ты хочешь что-то изменить в себе?
Но тебе это не нужно, Теон. Я люблю твое тело таким, каким оно есть сейчас, и я не желаю, чтобы ты менялся.
Или у тебя какая-то другая цель? Или интерес? Скажи мне, мой славный: зачем ты таскаешься в этот долбаный зал? Почему тебя вдруг туда потянуло? Какие были причины?
Я хочу, чтобы ты перестал заниматься этой херней. Надеюсь, ты прислушаешься к моему желанию.
Спасибо за совет насчет того, как разрабатывать руку. Мой язвительный Теон, когда же, наконец, ты прекратишь упрекать меня? Благодаря мне ты сейчас на свободе, а не мотаешь пожизненное за киднеппинг. Не забывай об этом!
С маленькими мячиками здесь туговато. Как ты сам понимаешь, в тюрьме небольшой выбор приспособлений для лечебных тренировок. Ребята делают мне шарики из хлебных мякишей, вот с ними и упражняюсь.
Еще я пытаюсь научиться заново писать правой рукой. Сначала попробовал, как школяр, повторять на бумаге одно предложение по сто-двести раз, но это слишком скучно. Поэтому я решил переписать в блокнот какую-нибудь книгу.
Местные заключенные, которым повезло с тихой работой в библиотеке, оказались шутниками с плохим чувством юмора. Они прислали мне мемуары какого-то однорукого гвардейца. Пришлось моим ребятам поговорить по душам с этими весельчаками, и сейчас в библиотеке работают совсем другие люди. Более серьезные.
Правда, книжку я возвращать не стал, потому что уже начал ее переписывать. Каждый день осиливаю по паре-тройке страниц. Дело с разработкой пальцев немного пошло на лад, хотя меня тошнит от излияний однорукого идиота.
Варис оказался очень сметливым адвокатом. У него есть свои подходы, и он со всеми умеет договариваться. Варис пообещал найти слабое место судьи Мандерли и чуток надавить на него, чтобы рассмотрение апелляции прошло без неожиданных сюрпризов. Варис, как и я, не любит проигрывать и приложит все усилия, чтобы наконец-то вытащить меня отсюда.
Вот, пожалуй, и все мои небогатые новости, Теон.
Единственным радостным событием за все это время стало твое письмо с фотографиями.
А теперь поговорим о главном.
Ты пишешь, тебе приятно, что я постоянно думаю о тебе и хочу тебя.
И это все, что ты испытываешь ко мне, Теон? Тебе всего лишь “приятно”? Так ли это на самом деле?
Не пытайся скрыть то, что я вижу за этими строчками.
Ты тоже думаешь обо мне. И ты тоже хочешь меня.
Я чувствую это.
Ты так же скучаешь по мне, как и я. Ты так же мечтаешь оказаться рядом со мной, как и я.
Ты просто боишься сделать последний шаг. Почему, Теон? Ты до сих пор считаешь, что я ловил кайф только от твоей боли и унижения? Когда-то давно это было правдой.
Но не сейчас. Мне нужен ты, а не твой страх или покорность.
Ты принадлежишь мне, Теон, но ведь и я принадлежу тебе. Никто другой не сможет заменить меня. Только я хочу тебя, и только я смогу дать тебе то, о чем ты мечтаешь. Я могу исполнить все твои желания, Теон. Проси меня о чем угодно, мне нравится, когда ты просишь. Я буду заботиться о тебе, я всегда буду рядом. Я все сделаю для тебя. Как и ты для меня.
Мы нужны друг другу.
Ты написал, что не готов встретиться со мной, и это очень меня ранило. Но слово “пока” немного обнадеживает. Как же мне убедить тебя прийти?
Прошел ровно год с того момента, когда мы виделись с тобой в последний раз. Долбаное 16 сентября, дата ареста. Я прекрасно помню этот проклятый день. Я восстановил его в памяти поминутно, и вижу все так ярко, словно это произошло вчера.
За год многое изменилось. Мы пишем друг другу письма, ты прислал мне свои фотографии, так неужели мы не можем просто поглядеть друг на дружку через стекло и поговорить по телефону?
Конечно, если бы это была приватная комната, я бы за себя не поручился. Я бы сразу тебя трахнул, и наше вынужденное воздержание наконец-то бы закончилось.
Но сейчас, когда ты придешь в зал для визитеров, нас будет разделять пуленепробиваемая перегородка.
Я даже не смогу обнять тебя. И не смогу вживую услышать твой голос, только через долбаную телефонную трубку.
Но зато я увижу тебя, мой Теон. Я буду смотреть на твое лицо, в твои глаза, я буду смотреть на тебя.
Приди ко мне, Теон. Чего ты боишься? Что тебя останавливает? Мы же договорились больше не вспоминать прошлого, мой славный. Почему ты все еще “не готов” увидеть меня?
Прекрати притворяться перед самим собой.
Ты готов встретиться со мной. Ты хочешь увидеть меня. Ты хочешь меня. Признайся себе в этом, и как только ты это сделаешь, все станет предельно ясным.
Наберись решимости и выдели день для визита. Всего одно свидание! Неужели я так многого прошу, Теон?
Приходи ко мне.
Я жду.
Твой Рамси”