– Чего? – оглушенный ревом мотора, переспросил Эдриан.
– Я говорю, мы почти приехали, а я не умею поворачивать, помогай!
– А, хорошо! – кивнул Рей, схватив руль, образовав вокруг Нетт кольцо.
Взявшись за руки, они шли по темному огромному коридору поместья Морриса, в ту его часть, где не спит ни прислуга, ни Джек, туда, где пустуют гостевые комнаты. Их цель была почти достигнута, как вдруг во всем коридоре вспыхнул яркий свет. Рей и Данетт, резко обернувшись, так и стоя за руки, увидели мистера Морриса с заспанным испуганным лицом, в полосатом халате и с подсвечником в руках, возведенным над головой, как оружие.
– Папа? – удивительно воскликнул Рей.
– Сын? – спросил Джек, перестав стоять в боевой стойке. – Данетт?
– Простите, мистер Моррис, – опустила глаза Нетти, чувствуя стыд и негодование саму на себя.
– Пап, понимаешь…
– Делаем вид, что я вас не видел, – сказал Джек, потушив свет, и уже из темноты донеслось: – Сын, только попробуй обидеть Нетти!
– Есть, сэр! Спокойной ночи, сэр, вам и вашему подсвечнику, – хохотнул Эдриан, и они пошли дальше уже без задержек.
Данетт зашла в спальню, и, когда Рей включил свет, смогла разглядеть сегодняшние апартаменты. Просторная комната в розово-бежевых тонах, на стенах висели картины с изображением китайских воинов, веера; полспальни занимала огромная кровать с балдахином. Рей включил две вилки в розетку, потушил свет, и всю комнату обволокла тьма, а на потолке загорелись розовые ветви сакуры.
– Выбрал самую лучшую комнату для нас, – сказал Моррис и подошел к Нетти, от чего внутри девушки все сжалось от волнения. Судорожно вздохнув, Данетт глянула ему в глаза. – Ты боишься?
– Нет, – соврала Нетт, переступив с ноги на ногу.
Какой же он красивый в розовой полутьме. Гипнотизирующие карие глаза, с таким теплом и одновременно желанием смотрели на девушку, две мягкие волны губ, к которым так и хочется прикоснуться. Нетт, подняв руку, медленно провела большим пальцем по его губам, не отводя взгляда.
– Как можно быть таким, как ты? Идеальным? – спросила Данетт.
– Я не идеален, Нетти, это ты прекрасна. Особенно в моей толстовке.
У Нетт замерло сердце, когда руки Рея, погладив ее ноги, скользнули под толстовку, задрав ее. Девушка покорно подняла руки, помогая Моррису снять с нее кофту. Не разрывая зрительного контакта, Рей стянул футболку с себя и, притянув ближе Нетт, впился в ее губы. Их горячие тела соприкоснулись без всяких помех, но Эдриан все сильнее и сильнее прижимал к себе девушку, словно хотел слиться с ней в одно целое. Разум обволокло густым туманом, от осознания происходящего остались только чувства. Данетт уже ничего не соображала. Она сама не заметила, как справилась со стеснением, почувствовав себя действительно желанной. Они как-то оказались на кровати. По сравнению с ездой на мотоцикле, это был настоящий адреналин. Кровь бурлила в жилах, ощущение, что постоянное напряжение в теле исчезает, а на его место приходит приятная истома, становясь все сильнее и сильнее.
– Никогда бы не подумал, что это случится. Я как будто во сне нахожусь, – протянул Рей, взглянув на Данетт снизу вверх, взявшись за шнурки на ее штанах. – Ты уверена?
– Да… – ответила девушка, и ее вдох сорвался на стон.
19 глава
Расплата над эгоизмом
Утро настало быстрее, чем того хотела Нетти Коллинз. Да еще и какое утро? Утро, которое принесло первый снег. Пушистые белые снежинки, похожие на клочья ваты вытряхнутой из подушки, сыпались неспешно на землю Форгса, тая на ходу. Увы, но горожане нескоро увидят заснеженные улицы и, кроме грязи, первый снег ничего не принес, да вдобавок погода окончательно испортилась. На небе висели тяжелые серые тучи, гремел гром, завывал ветер. Все это уничтожало действительную прелесть снега.
Данетт проснулась оттого, что почувствовала, как Рей встал с кровати. Хотя сон уже отступил, девушка лежала, чуть дыша, не в силах открыть глаза, страшась узнать, как прошлая ночь повлияла на Морриса. После случившегося Нетт было стыдно. Она не жалела о том, что была с ним, но смущение давало о себе знать. Боже, а ведь ей еще нужно встать, чтобы взять одежду! С каждой секундой стеснение девушки все усугублялось, а реальность взяла ее нервы в стальные тиски. Данетт давно надоело делать вид, что она спит, но увидеть лицо Рея она просто не могла. Прошлая ночь была словно параллельной вселенной, которая утром перекинула Нетт и Рея обратно в реальность. Наверное, Коллинз никогда бы не нашла в себе смелости подать голос, если бы Моррис, пощекотав девушке ногу, не сказал: