«Коммунистический манифест» открывается знаменательными словами: «Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма. Все силы старой Европы объединились для священной травли этого призрака: папа и царь, Меттерних и Гизо, французские радикалы и немецкие полицейские» (1, 4; 423). В наше время коммунизм стал великой исторической реальностью, определяющей генеральное направление социального прогресса. Ныне и буржуазные идеологи не смеют уже утверждать, что будущее принадлежит капитализму, что деление общества на классы естественно и закономерно, что нищета и обездоленность подавляющего большинства человечества неустранимы. Это воочию свидетельствует как о глубоком духовном кризисе капитализма, так и о величайшей притягательной силе научной социалистической идеологии. Освободительное движение трудящихся и строительство бесклассового коммунистического общества – всемирно-историческое подтверждение великой жизненной правды марксизма-ленинизма.
Заключение
Завершая исследование, мы хотим в порядке подытоживания, не претендующего на систематическое изложение всех выводов, высказать некоторые соображения относительно объективной логики исторического процесса формирования философии марксизма.
Учения, ставшие теоретическими источниками марксизма, образуют высшую и последнюю ступень прогрессивного развития европейской буржуазной общественной мысли. Ко времени выступления Маркса и Энгельса на общественно-политическую арену идеология западноевропейской буржуазии превращается из исторически необходимой формы развития социального познания в его оковы. В 40-х годах XIX в. не только философия Гегеля, но и английская классическая политическая экономия, а также критически-утопический социализм переживают глубокий кризис. Вопросы, поставленные этими учениями, не находят ответа, поскольку их непосредственные продолжатели остаются буржуазными (или мелкобуржуазными) теоретиками. Больше того, эти теоретики уже не в состоянии удержаться на достигнутом теоретическом уровне. Этот далеко не очевидный факт (поскольку в ряде частных вопросов продолжатели пошли дальше своих учителей) Маркс и Энгельс в значительной степени осознают уже в ранних своих произведениях, что сыграло громадную роль в последующем развитии их воззрений.
Прежде всего Маркс и Энгельс должны были определить свое отношение к младогегельянцам, мелкобуржуазным социалистам и вульгарным экономистам. Приняв участие в младогегельянском движении, они делают атеистические и революционно-демократические выводы из гегелевской философии и, преодолевая субъективистское противопоставление самосознания бытию, размежевываются с младогегельянством и философией Гегеля. Антропологический материализм Фейербаха Маркс и Энгельс вначале воспринимают не как отрицание гегелевской философии, а как ее продолжение. Эта характерная для младогегельянцев позиция в дальнейшем, после размежевания с ними, сменяется материалистической оценкой философии Фейербаха, заслугой которого Маркс и Энгельс считают теперь не только критику спекулятивного философствования и атеистический анализ происхождения религии, но и материалистическое решение вопроса о человеке и природе, человеке и мышлении.
Благодаря новому подходу к философии Фейербаха становится возможным не только усвоение ее рациональных идей, но и преодоление присущей ей ограниченности. Таким образом, отношение Маркса и Энгельса к Гегелю и Фейербаху изменяется в процессе размежевания с младогегельянством. Маркс и Энгельс, так сказать, открыли истинного Гегеля, истинного Фейербаха, и это стало необходимой предпосылкой для выявления и усвоения всего рационального, содержавшегося в их учениях.
Иной характер носило отношение Маркса и Энгельса к мелкобуржуазному социализму: они вообще никогда не были утопическими социалистами, хотя и сотрудничали с некоторыми из них. Это не значит, конечно, что они сразу стали творцами научного коммунизма или что в их воззрениях середины 40-х годов не было элементов утопического социализма. Главное здесь состоит в том, что Маркс и Энгельс переходили к научному коммунизму от революционного демократизма, а не от утопического социализма и формирование их коммунистических воззрений в основном совпадает с формированием материалистического понимания истории.
Само собой разумеется, что Маркс и Энгельс никогда не воспринимали классическую буржуазную политическую экономию в духе представлений ее эпигонов. Однако вначале они еще далеки от противопоставления классиков буржуазной экономической мысли вульгарным экономистам, поскольку и в тех и в других они видят теоретиков «науки обогащения». Лишь в дальнейшем, в частности в «Нищете философии», намечается разграничение между научной точкой зрения Рикардо и ненаучными концепциями его эпигонов. Решающее значение в этом повороте имела марксистская трактовка закона стоимости и экономической основы эксплуатации труда капиталом.