Туманов с серьезным видом, изображая как минимум профессора медицины, кое-как нащупал слабый пульс и кивнул.
— Пациент скорее жив, чем мертв!
— Это я, я, — Женя подняла руку, как примерная школьница, но тут же бессильно ее уронила.
Туманов тоже наконец расслабился и сгреб девушку в охапку.
— Женька! Ты жива!
— Задушишь, — просипела она, при этом даже не пытаясь вырваться из объятий сыщика.
— Теперь можно, — Туманов отпустил ее. — Ты сама-то что чувствуешь? Что помнишь?
— Помню двоих уродов на «Крузере». Как меня шарахнули бампером и зафутболили в реку. Потом было темно и холодно. Потом мокро, больно и душно. А потом… я прокашлялась и начала рассказывать тебе, что помню. Пока это все.
— Вот когда было темно и холодно, это то самое, — заметил Виктор.
— То самое? Смерть, что ли? А где свет в конце тоннеля и ангелочки?
— Не веришь?
— Почему же не верю? Я не отрицаю, что дело было кисло. Просто обидно, что, оказывается, верила в сказки. Как я выгляжу?
— Смотрела «Звонок»?
— Что, такая же ужасная?!
— Нет, просто мокрая, — Виктор рассмеялся.
— Надо выжать все, умыться… — Она поморщилась и передернула плечами. — Бр-р, нет! К водоемам я больше не подойду на километр!
— Тише, — Туманов вдруг поднял руку и замер, прислушиваясь. — Кто-то идет.
— Это вон там, на тропинке, — Женя потянула носом. — Люди. Двое. Бухие.
— Наверное, местные нас засекли. Спрячься на всякий случай. Если они не видели, как я тебя вылавливал, то и ни к чему им лишняя информация.
— Я вон там, в кустах буду, — Женя с трудом поднялась, Туманов ей помог, и побрела в заросли дикой малины. — Если что, зови.
— Справлюсь, — уверенно сказал Туманов и уселся на ближайшую корягу в стороне от недорытой ямы.
Людей было действительно двое. Мужики средних лет, роста, веса и степени вменяемости. Один с бородой, другой с лысиной. Судя по одежде — один в растянутых спортивных штанах, майке и кирзачах, а другой в домашних тапках, замызганном камуфляже и доисторической кепке с пластмассовым козырьком, — от места жительства они не слишком удалились. А судя по тому, что один прихватил с собой ружье, а другой — топор, намерения в отношении чужака у них были не самые добрые.
Туманов вопросительно взглянул на делегацию, но первым начинать диалог не стал. Селяне тоже не вмиг сообразили, с чего начать, и пауза затянулась на целую минуту, а то и больше. Все это время мужички переминались с ноги на ногу, косились на яму и выразительно, как им казалось, зыркали на Туманова. Сыщик с достоинством выдержал этот немой прессинг, с любопытством разглядывая колоритный лесной патруль, словно это были экспонаты в живом музее.
Наконец, не выдержав напряжения, бородатый мужичок угрожающе потряс двустволкой и разродился сразу пакетом вопросов:
— Слышь, мужик, а че тут? Че за дела? Я в ментовку позвонил, так что не дергайся, понял?
— Нет, не понял, — Туманов встал и отряхнул ладони. — Тебе-то какое дело «че тут»? Отдыхаем, купаемся. Нельзя?
— Че, в одежде, да? — мужик упер приклад в плечо и направил ружье на сыщика. — Стой, говорю!
— Мы видели, как ты ее из речки вытащил, — заявил пребывающий примерно в той же кондиции его приятель с топором в руке. — Синяя и в тине вся была, как эта… русалка, блин.
— Вы, ребятки, самогону перебрали. — Туманов махнул рукой: — Идите, проспитесь.
— Ты че, борзой, да? — бородатый перехватил явно незаряженное ружье, как весло.
— Думаешь, мы утопленников не видали? — второй подвинул приятеля и вышел на первый план. — Дохлая девка была, стопудово! Ты для нее яму роешь? А ну, руки покажи!
— Посикать спокойно не дадут! — из кустов вдруг выбралась Женя. — Вам, мужики, какого хрена тут надо? Чего пристали? Валите в свою деревню, не мешайте отдыхать!
Мужики оторопело уставились на ожившую утопленницу. В общем-то, их описанию соответствовало практически все, кроме синевы. В мокрых волосах у девицы зеленели обрывки тины, дырявая футболка прилипла к телу, а с джинсов капала вода.
— Во, блин, русалка! — селянин с ружьем невольно попятился.
— Чур меня, — второй неловко перекрестился и замахнулся топором. — Ты, эта… стой там… не подходи!
— Сивухи пережрали?! — Женя подбоченилась и грозно сдвинула брови. — Русалки мерещатся?! Чешите отсюда, валенки! Давайте-давайте, мотайте дальше керосинить, пока черти мерещиться не начнут!
— Э, ну ты не дома, — возмутился человек с ружьем. — Че орешь-то?
— А ты смелый, да? — Женя зло прищурилась. — А ну, иди сюда, милок, я тебя поцелую! А хочешь, в тине покувыркаемся? На дне речном. Там мягко, уютно, чисто, не то что у твоей Маньки под боком!
Она расхохоталась. Громко, пронзительно и, надо признать, жутковато. Туманов даже невольно поежился, а мужики и вовсе сошли с лица.
— Иди ты! — тот, что с ружьем, сделал еще несколько шагов пятками вперед, развернулся и припустил по тропинке с завидной прытью.
— Ведьма блядская! — его более смелый товарищ трижды сплюнул через плечо. — Ну ничего, мы еще вернемся!
Он сунул топор за пояс и потрусил следом за приятелем.
— Какой текст! — дождавшись, когда исчезнут селяне, сказал Туманов и пару раз хлопнул в ладоши. — Панночка поме?рла от зависти. А что, там, в тине, действительно уютно?
— Не помню. — Женя запустила пятерню в волосы и попыталась их кое-как расчесать. — Итак, на чем мы остановились? А-а! Поправь меня, дядечка, если я не догоняю. Я теперь как ты, да? Избранная?
— Думаю, не совсем, — Туманов улыбнулся. — Для Избранной у тебя воспитание слабовато. Но бессмертная — это точно.
— Зачет! — Женя сняла рваную футболку, отжала, снова надела и принялась стягивать мокрые джинсы. — Ой, отвернись!
— Очнулась, — Виктор усмехнулся и встал к ней вполоборота. — Кроссовки сначала сними.
— Бессмертная, а трясет как обычную, — стуча от холода зубами, сказала Женя. — И комары, заразы… никакого почтения. А ты яму реально для меня копал, да?
— Ну, а куда бы я с твоим трупом на руках пошел? Давай помогу, — Туманов взял у нее джинсы и отжал. — Враг на хвосте. Но позже я обязательно вернулся бы, похоронил нормально.
— Кошмар какой-то, — на вдохе прошептала девушка. — Там, в больнице, я думала, что все наконец-то закончилось. А оно, оказывается, еще и не начиналось!
— Что — все?
— Ну, все: проблемы, ужасы и прочий трэш. Что будем делать-то? Эти гады на «крузаке» теперь по всему Подмосковью будут нас гонять, да? Может, нам уехать?
— Некуда бежать, дорогуша. Враг везде найдет. И, кстати, в Москве сделать это ему будет труднее, чем в провинции. Даже с подручными. В столице муравейник, нашу сладкую парочку днем с огнем не найдешь, а в маленьких городках мы как два тополя на Плющихе. Нет, мы пойдем другим путем. Вернемся в город и временно заляжем на дно. А там посмотрим.
— Как скажешь. — Женя оделась, обхватила себя за плечи и прижалась спиной к Туманову: — Погреюсь. А мы далеко забрались? Сколько отсюда до Кольцевой?
— Прилично. Но к утру добредем.
— Пешком?! — она повернула голову, чтобы взглянуть в лицо Туманову, и в шее у нее что-то хрустнуло.
— Осторожнее, — предупредил сыщик. — Даже у бессмертных кости не в миг срастаются. Да, пешим порядком двинем, по лесам и оврагам, — так надежнее.
— А есть-пить что будем?
— А ты не напилась? Потерпим.
— Тяжела и неказиста, — Женя вздохнула, — жизнь российского… Маклауда. Ладно. Гулять я люблю. Колени, правда, до сих пор дрожат, но постепенно вроде бы отпускает.
— Тогда идем, а то бдительные селяне еще и вправду вернутся, — Туманов кивком указал на постройки, темнеющие между деревьями за речкой.
— Нет, пока литр самогона не выдуют для храбрости, не вернутся, — уверенно возразила Женя. — Знаю я таких героев. Бутыли на ножках.
— Может, и так, но лучше уйти отсюда, — Виктор взял ее под руку. — Враг близко.
— А что нам теперь этот Враг? — Женя воинственно встряхнула мокрой шевелюрой. — Мы и сами вон какие… непростые. Не может он нас укокошить — доказано!
— Возможно, все не так просто. — Туманов указал направление: — Нам туда. Понимаешь, тут есть одна тонкость: Враг был в машине, командовал, но управлял не он. За рулем был его помощник, человек.