— Он забрал эту папку сам? — удивился Джонатан. — Сначала вы сказали, что она была изъята по его указанию. Так чему мне верить, Натали?
— Только своему сердцу, — попыталась отшутиться Наталья Августовна и стрельнула глазками.
«Старая куртизанка, — Джонатан мысленно усмехнулся. — Поплыла, но не сдается. Верхом на гормонах пытается меня прокатить. Не выйдет, любезная».
— Наталья Августовна, — Джонатан заледенил интонации, — дело очень серьезное, речь идет о безопасности Цеха. Вы же понимаете, в таких случаях я могу применить особые санкции, вплоть до ареста. Зачем вам эти проблемы, после стольких лет безупречной службы на благо Цеха?
— Джонатан, вы ли это?! — Натали испуганно похлопала густыми ресницами. — Я всегда считала вас образцом выдержки и учтивости, настоящим джентльменом, и что же слышу? Угрозы? Зачем вы разочаровываете меня, милый Джонатан? Я и так теряю веру в существование на свете настоящих мужчин, не дайте мне расстаться с этой иллюзией окончательно!
— Простите, Натали, — Джонатан немного смутился. — Это не повторится. Но войдите в мое положение. Мне крайне необходима эта папка. Возможно, от ее содержимого зависит не только судьба Цеха, но и всего нашего мира!
— Нашего? — Натали чуть склонила голову набок и заинтересованно прищурилась.
— Нашего, сударыня. И этого тоже, — он кивком указал на колышущиеся на ветру верхушки деревьев за окном. — Заметьте, я стараюсь быть откровенным по мере возможности. Будьте откровенны и вы, прекрасная Натали. Ведь Шуйский не выносил папку из архива, не правда ли? Она хранится в сейфе под грифом «Документы максимальной секретности. Доступ разрешен только главе цехового Совета и Смотрителю». Я прав?
— Не знаю, откуда вам известно о существовании этого грифа, милый Джонатан…
— Я начальник СБ, сударыня, мне известны все грифы.
— Но не ко всем папкам имеется доступ, — продолжала упрямиться Наталья Августовна. — Простите, мой друг, но без письменного приказа главы Совета или Смотрителя я не имею права обсуждать с вами даже само существование особого сейфа…
— Но преемник мастера Шуйского пока не избран, — попытался перебить Джонатан.
— Совершенно верно, — удержала инициативу Натали, — и Смотритель Чесноков героически погиб в неравной схватке с Хамелеоном. Получается, что сейф временно недоступен, как бы ни была остра необходимость изучить его содержимое.
Она наигранно вздохнула и так же фальшиво опечалилась.
— Место Смотрителя редко пустует, — попытался намекнуть Джонатан. — Его избирает не Совет, а Вечность. А она не терпит пустоты.
— Мне очень жаль, дорогой Джонатан, но я не сумею вам помочь, — Натали намека не поняла. — Даже если это грозит мне арестом и заточением в самую мрачную башню.
— И мне очень жаль, Натали, — Джонатан наклонился и пристально посмотрел ей в глаза, — но ваша идеальная, прямо-таки стальная защита на самом деле сделана из жести. Я могу проткнуть ее пальцем.
— Вы снова давите на меня, Джонатан, — Натали разочарованно вздохнула. — Это так грустно, когда рыцарь превращается в варвара. Я всегда считала вас героем древних преданий, тем самым принцем на белом коне, который спасал красавиц от чудовищ, а целые страны от огнедышащих драконов, и вдруг такое разочарование.
Она подняла печальные очи и наконец наткнулась на взгляд Джонатана. Примерно минуту она молча смотрела в глубину его синих, как северные озера, глаз, и с ее лица за эти шестьдесят секунд сползли все надетые друг на друга маски. Под занавес немой сцены на лице у Натали осталось одно-единственное естественное выражение. Выражение глубокого почтения и полной покорности.
— Где сейф, Натали?
— Прошу, господин Смотритель, — голос архивной дамы немного сел. — Идите за мной… и ради бога, не сердитесь, я же не знала, что теперь Смотритель — вы.
— Об этом пока знают единицы, — спокойно произнес Джонатан. — И впредь будут знать лишь единицы. Надеюсь, вы понимаете, что это строжайшая тайна?
— Джонатан… простите, господин Смотритель, разве вы не убедились, что я умею хранить секреты?
— Да, вы по праву занимаете свой пост, Наталья Августовна, — признал Джонатан. — Ваше самообладание, опыт и рассудительность достойны уважения. В связи с этим хочу попросить вас об одной услуге.
— Все, что смогу, господин Смотритель.
— Называйте меня как и прежде, договорились?
— Да, Джонатан, что еще я могу для вас сделать?
— Расскажите, что вы знаете об этой папке и ее содержимом.
— Формально только ее архивный номер, — Натали отвела взгляд.
— Меня интересуют именно неформальные комментарии, — уточнил Смотритель. — Я не останусь в долгу.
— Предскажете мне будущее? — Натали улыбнулась. — Полно вам, Джонатан, никаких обязательств. В последнее время я охладела к гороскопам. В интересующей вас папке не так уж много бумаг. Несколько доносов, пара медицинских справок и протокол секретного заседания Совета. Возможно, есть что-то еще, я не помню. Я пролистала несколько документов, и только. Тема довольно занятна, но слишком далека от реальности, поэтому мне стало неинтересно. Я никогда не увлекалась сказками.
— Тем не менее вас она задела, — уверенно сказал Джонатан. — Вы умело контролируете свои эмоции, но опытному глазу заметно, что эта «сказка» для вас — весьма болезненная тема.
— Неужели вы интерпретировали мое беспокойство именно так? — Натали удивилась вполне искренне. — Бог с вами, Джонатан! Единственное, что меня действительно задевает в этой невероятной истории, — неприятный факт: двое из четверых доносчиков — мои старые друзья, а еще один — мой ближайший родственник! Представляете, я семьсот лет жила бок о бок с этими Вечными и не подозревала, что они такие… нечистоплотные субъекты.
— Все-таки вы оранжерейное создание, Натали, — усмехнулся Джонатан. — Цех всегда был подвержен тем же порокам, что и окружающий его мир. Были времена, мы охотились на ведьм, бывало, пытались устраивать революции, а сейчас в соответствии с новой модой пытаемся в меру сил содействовать глобализации. И в эпоху поголовного доносительства мы тоже шагали в ногу со временем. Неужели на вас никогда не доносили?
— Не знаю, — Натали испуганно взглянула на Джонатана. — Ох, милый Джонатан, я вдруг представила, что могло быть написано в доносах на меня. Наверняка ужасная грязь! Как это мерзко!
— Ничего страшного, милая Натали, все давно в прошлом. Итак, это и есть сейф?
Они остановились у массивной металлической двери в конце длинного зала, уставленного архивными стеллажами.
— Да. Замок новейший, отпирается после того, как сканеры считают все мои биологические параметры. — Она лукаво улыбнулась. — Приходится держать себя в форме.
— И вам это блестяще удается. Так все же, Натали, хотя бы в двух словах. Ваше мнение. Кроме, конечно, вердикта: «сказка». Если допустить, что такое возможно, как, по вашему мнению, мог повести себя такой субъект, достигнув Оптимума? И второй вопрос: кто мог быть его родителем, отцом или матерью, в Цехе?
— Ах, Джонатан, я вижу вас насквозь, хотя Смотритель вы, а не я, — Натали погрозила ему пальцем. — Вы не верите ни единому моему слову и пытаетесь вытянуть из меня нечто большее, чем простое предположение. Но будь по-вашему. Если допустить, что случилось невозможное и неучтенный Цехом Вечный, он же помесь с Хамелеоном в первом колене, существует, я могу предположить, во-первых, что гены Вечных ему дал отец. Мать не сумела бы скрыть свою беременность…
— Я тоже так подумал, — согласился Джонатан. — А в папке на этот счет ничего нет?
— Нет. История любви этих своеобразных Ромео и Джульетты и история рождения их ребенка — это тайна, покрытая мраком.
— Имена тоже, — уточнил Джонатан.
— Я помню ваши вопросы, мой друг. Одно имя в бумагах имеется, но вряд ли оно вам поможет. Это имя — Генрих. Чье это имя — неизвестно. Возможно, ребенка, возможно, отца.
— Если отца, круг поисков сужается.