— Двое, двое! — донеслось из-за ближайшей груды камней. — Булыжником не запустите, а то знаю я вас, горячие московские парни.
— Слава богу, Джонатан, — Туманов выдохнул с облегчением. — Быстро ты управился. Или не управился?
— И да, и нет, — в поле зрения появился Вечный. — Вот, знакомьтесь, кто не знаком. Герой криминального фронта, охотник на частных сыщиков, истребитель метисов и прочая, прочая… Вахоб Бердыев. В народе — Эфиоп.
— Надо же, какое занятное совпадение, — скептически кривясь, сказал Хамелеон. — Нет, где-нибудь в горах неподалеку от Душанбе эта встреча не вызвала бы у меня удивления, но здесь… Что ты тут забыл, наемник?
— А ты, стрелок?
— Допустим, я решил здесь отдохнуть. Чистый воздух и все такое…
— Ну и я, — Эфиоп усмехнулся. — Нельзя?
— А если серьезно? — спросил Туманов, исподлобья глядя на Эфиопа.
Наемник коротко взглянул на Джонатана, будто бы спрашивая, стоит ли ему разговаривать с сыщиком. Виктор отлично понимал, почему Эфиоп ведет себя таким образом. В прошлую их встречу Туманов тоже пытался задавать вопросы, но Эфиоп упорно отказывался на них отвечать, даже когда Виктор в приступе злости прострелил наемнику обе ноги. Кстати сказать, было это всего-то четверо суток назад.
«А он уже на ногах! — Туманов невольно опустил взгляд на колени наемника. — Очень интересно, как ему удалось настолько быстро поправиться?»
Возможно, молчаливое одобрение Джонатана, а может быть, красноречивый взгляд сыщика заставили Эфиопа временно забыть про все обиды и ответить, переключая внимание дотошного Туманова с подозрительных нестыковок в недавнем прошлом на текущие проблемы.
— А если серьезно, знал бы, что здесь встретимся, уехал бы на Кавказ, — нехотя заявил наемник. — Мне все равно, где шхериться, лишь бы тепло и людей кругом поменьше. В горах обычно так и бывает. Только, гляжу, не в этот раз.
— Значит, ты хотел здесь отсидеться? — уточнил Туманов. — Почему не дома, в Ташкенте?
— Лететь домой нельзя, в розыске, а на перекладных ехать долго, себе дороже. Вот я и выбрал местечко внутри страны, но похожее на дом. Думал, годик тут перекантуюсь. Уже и домишко присмотрел для зимовки, там, внизу, где тропа начинается. Размечтался. Пошел окрестности изучать, а тут опять вы. И гад этот живучий…
— И дальше? — Туманов адресовал вопрос Джонатану.
— А что дальше? — Джонатан коротко махнул рукой. — Эфиоп с метисом и управился. Подкрался, стрельнул, потом врезал камнем по куполу для надежности, да и столкнул с обрыва в озеро. Я лично всю процедуру наблюдал издалека. И тело на дне четвертого озера видел. Тут вода такая прозрачная, что каждый камешек даже на самой большой глубине виден. Так что пока мы в безопасности. Если метис и очнется…
— Непременно очнется, — перебил Вечного Эфиоп. — Мы вон со стрелком точно знаем, умирать эта тварь не умеет. Верно говорю?
— Куда уж вернее, — Храмовников ухмыльнулся.
— Хорошо, не «если», а «когда» очнется, мы будем далеко. Мой план в этом и заключался. А потому… гражданин Эфиоп, благодарю за службу и торжественно обещаю награду. Позже, когда в Москве встретимся. Годится?
— Нет, — Эфиоп взглянул на Туманова. — Обычно я в чужие дела не лезу. Но это дело для меня получается не чужое. Я из-за него много всяких неприятностей нажил. Имею право на долю.
— На что? — Туманов удивленно похлопал глазами.
— На долю, начальник, — спокойно повторил Эфиоп. — Или скажешь, вы не за калым суетитесь? За чистую идею?
— Ну-у… — Туманов озадаченно уставился на Джонатана, — как посмотреть.
— Заламывать не стану, — продолжил гнуть свое наемник. — Пусть моя доля будет как у всех. Нас пятеро, значит, пятая часть. Что, несправедливо?
— Туманов, гони его в шею, — с усмешкой посоветовал Хамелеон. — Долю захотел! Кладоискатель хренов!
— Твое слово, начальник, — не обращая внимания на реплики Хамелеона, сказал Эфиоп.
— Хорошо, — неожиданно для спутников согласился Виктор. — Хочешь пойти с нами, иди. Только учти, больше поблажек не будет, дальше играем по нашим правилам.
— Годится, — Эфиоп протянул руку.
— А раз годится, — Туманов хлопнул «по рукам», — отрабатывай свою долю, наемник. Ты ведь на Памире родился, верно? Ну вот тебе, горец, и задача — найти ущелье где-то за грядой.
— Проще простого, хоть здесь и не Памир, — уверенно заявил Эфиоп. — Горы — это единая стихия. Все разные, но если ходил по одним, начинаешь понимать остальные.
— Главное — не начать разговаривать с ними, — проворчал Хамелеон. — А то вон один уже договорился.
— Он любил слушать горы, а не говорить, — возразила Женя.
— Ну, слушать. Все равно клинический случай. Я в госпитале на таких чокнутых насмотрелся до тошноты.
— Жалко дядечку, — Женя вздохнула.
— Ты, стрелок, не прав, — спокойно произнес Эфиоп. — Но я тебя не виню. Ты нападаешь, потому что боишься. Ты вырос в искусственном мире и боишься остаться без его благ.
— Он исправится, — вмешался Туманов. — Давайте искать ущелье. Солнце скоро начнет садится.
— Идем, — Эфиоп кивнул. — Нам туда.
Он указал через гряду вдоль восточного склона. Туманов проследил за жестом наемника и удивленно поднял брови. Впереди не было никаких признаков ущелья. Казалось, что склон и каменистая долина внизу составляют единое целое, без разрывов и даже малейших дефектов рельефа. Однако Эфиоп пошагал вперед настолько уверенно, что Виктору не оставалось ничего иного, как последовать за ним.
В том, что наемник оказался прав в выборе азимута, Туманов убедился ровно через двадцать минут, когда группа притормозила у входа в узкое, длинное ущелье, прорезавшее основание восточного склона. А все остальные в то же время убедились, что прав был Виктор, когда решил сделать Эфиопа проводником. Без наемника горе-туристы прошли бы в трех шагах от замаскированного огромными камнями входа в ущелье и не заметили его.
Солнце пока только собиралось садиться, но на дне ущелья начал сгущаться туман, и было гораздо прохладнее, чем на берегу любого из доступных туристам озер. То, что рассказал Василий, подтверждалось целиком и полностью. Поблескивающее на дне ущелья озерцо было небольшим и располагалось только с одной стороны от островерхой скалы, издалека напоминающей идеальную черную пирамиду.
Когда группа подошла ближе, иллюзия рассеялась. Скала не имела правильной формы, все ее грани и стороны были разными, неровными и принципиально не отличались от уступов и изломов прочих скал в ущелье. Уникальность скалы заключалась не в очертаниях, а в цвете камня и местоположении — точно посередине ущелья. Ну, и еще в том, что часть ее восточной стороны была будто бы срезана гигантским ножом и тщательно отшлифована, но эту особенность можно было обнаружить только при ближайшем рассмотрении, подойдя к скале по узкой тропе с юго-востока. Срез каменной глыбы был довольно обширным, не меньше пяти метров в ширину и в высоту. Своеобразный черный квадрат выделялся на фоне основной породы не только тем, что был идеально гладким, но и насыщенностью цвета. Ничего настолько черного, казалось, вообще не отражающего свет, Туманов не видел никогда. Наверное, такой глубины и насыщенности не имела даже чернота космоса. И как раз по причине этой нереальности и неуместности посреди серого, унылого, но все-таки земного пейзажа картина выглядела жутковато.
В отличие от Жени, которая тряслась от холода, Виктор не замерз, но все равно ощутил легкий озноб и бегущие по спине мурашки. Заметив, как он ежится, Эфиоп усмехнулся и первым спустился по крутому склону ущелья на относительно ровную площадку перед гладким срезом скалы.
— Вода была, — оглянувшись по сторонам, заключил наемник. — Недавно высохла.
Он поднял взгляд и вытянул руку, указывая на ближайший склон.
— Что? — Туманов оглянулся.
— Вон там след, видишь, вроде каймы? Когда-то вода до этой высоты доходила. Получается, все ущелье было под водой. И скала тоже.
— Это нам известно, — также спускаясь на площадку, сказал Джонатан. — Солидно выглядят ворота. Я так себе и представлял.