Командир жестко обнял сударыню за плечи. Та привычно коснулась лбом его груди.
- Что ты хочешь от меня услышать? Да, наши дела плохи, творится крокозябры знают что. Но я здесь, и мы выстоим. А сейчас бери своих подопечных девочек, и бегите к подземному ходу. Постарайтесь уйти как можно дальше.
- А ты? – прошептала сударыня. – Умоляю тебя, обещай, что если случится худшее, ты тоже отступишь.
- Не плачь, – командир провел широкой ладонью по ее мокрой щеке. – Помнишь, я всегда к тебе возвращался.
- Вернись и в этот раз, заклинаю!
Он молча поцеловал ее куда-то между виском и ухом и поспешил дальше, распоряжаться воинами и звать неуловимого Кейрана, который «совершенно точно был здесь», но «его никто еще не видел». Мгновение сударыня стояла, глотая слезы, а потом привычно вскинула голову и помчалась собирать на эвакуацию женщин и девушек дворца, не способных сражаться.
Уходить соглашались не все. Гордые сударыни из древних родов были намерены умереть, но не показывать предателям из Ордена спину. Они хотели остаться с мужьями, отцами и братьями, которые дрались сейчас за них и обду на подступах к дворцу и на городских улицах. Приходилось убеждать, что это ненадолго, бой окончится победой, и мужчины вернутся. Но сейчас лучше на время уйти, ведь Орден может прорваться во дворец.
Тем временем одноглазый командир выбежал в сад, обогнул дворцовую стену и настежь распахнул дверку неприметной пристройки под балконом. Внутри была маленькая круглая комната, больше напоминающая домашний садик. У стен во врытых в пол кадках росли ивовые кусты и крупные ландыши вперемешку с ромашками. Гибкие золотистые ветви тянулись до самого потолка и куполом смыкались в центре комнаты над замшелым каменным бассейном, у которого скорчился на коленях худощавый мужчина в богатой одежде.
- Кейран! – от громкого голоса командира по всей комнате зазвучало эхо. – Какого ты здесь делаешь? Тебя с утра ищут, войско без колдунов осталось!
- Я их отослал, – голос Кейрана звучал глухо и обреченно.
Командир чуть не задохнулся от такого ответа.
- Что?! Тысяча и одна крокозябра, ты спятил или заодно с отродьями из Ордена?
- Не говори глупостей. Даже спятивший колдун не пойдет против высших сил. Просто… все кончено.
- Не смей так говорить! Битва идет, мы еще не проиграли.
Кейран, наконец, поднял голову. У него был измученный вид.
- При чем тут ваша битва… Посмотри, источник иссяк. Оглянись – вянут цветы, засыхают ивовые листья. Капище погибло. Высшие силы отвернулись от нас. Навсегда. Все пропало.
- И ты… больше не колдун?
Кейран пожал плечами.
- Я по-прежнему могу видеть и изменять суть вещей, пусть и не так хорошо, если ты об этом. Но наша обда – больше не обда.
- Ты знаешь, что мне это известно уже пятнадцать лет.
- Да, но если даже месяц назад еще можно было что-то изменить, то теперь – всё, – Кейран кивнул на опустевший источник. – Обда не хотела меня слушать, и вот…
- Даже если наша обда сегодня погибнет, – твердо сказал командир, – родится новая, и тогда…
- Она НЕ родится! – закричал Кейран. – Таланта обды больше нет! Ни у кого!
Командир ощутил, что мир вокруг него шатается и осыпается руинами, которые уже не восстановить.
- Но как это возможно?
- Откуда я знаю? – раздраженно осведомился главный придворный колдун, светило науки, автор множества основополагающих трактатов. – Еще год назад я чувствовал, что обда не здесь, но существует, и как только наша наберется ума сложить с себя диадему, непременно явится. А в прошлом месяце что-то оборвалось. То ли она погибла, то ли тоже утратила талант, то ли не смогла начать исполнение формулы власти, то ли вовсе отказалась от своей участи… этого мы не узнаем никогда.
- Но почему ты ничего не сказал нашей обде?
- Она даже не пустила меня! Она помешалась на себе и забыла о благе Принамкского края, как только нарушила формулу! Сначала этого не было видно, но теперь даже ты способен заметить. Где должна быть обда в такой час? Где она была еще двадцать лет назад, в начале своего правления? Рядом с воинами, на стенах, в походной палатке! А где сейчас? Заперлась в покоях и не высовывает нос, потому что боится до икоты! Содеянного, происходящего, себя саму – всего вместе. Кто управлял страной все это время? Ты, я, десяток министров из тех, которые еще не переметнулись в Орден. Мы не отстоим этот дворец. Гарлей не отстоим. Все кончено, источник иссяк, и высшие силы больше нас не слышат.
Командир сцепил зубы. Ему хотелось мечтать проснуться, но такая мечта была слишком большой роскошью в их положении.
- Хорошо, – проговорил он. – Пусть обды нет. Но есть люди. Все мы. Колдуны, воины, судари и сударыни из древних родов, горцы, купцы, земледельцы. Мы не примем Орден. И мы готовы еще сражаться. Так ли уж обязателен этот талант обды? В прежние времена, говорят, обд не было, но у людей все равно были правители.
- Только обда способна объединить Принамкский край, – сказал Кейран. – Без нее все рушится, и ты сам можешь это наблюдать.
- Значит, не только нам, но и Ордену не удастся захватить полную власть. Что ж, хорошо! Мы повоюем за это. Мы сохраним для новой обды все, что сможем, и не сдадимся на милость предателей.
- Новой обды не будет, – повторил Кейран.
- Я не верю в это! – воскликнул командир. – Новая обда родится, высшие силы смилуются над нами.
Кейран посмотрел на него с состраданием и ничего не стал возражать.
- Сейчас, – продолжил командир, – довольно сидеть над пустой чашей. Ты мне нужен. Раз мы не отобьем дворец, надо организовать отступление. А еще выцепить нашу обду из ее покоев и тоже эвакуировать. Какой бы она ни была, но я ей присягал. И мне плевать, что клятвы на крови потеряли силу.
Кейран поднялся с колен и окинул мертвое дворцовое капище последним прощальным взглядом. В его темно-карих, почти черных глазах стояли слезы.
Покои обды располагались в центральной части дворца за массивными дубовыми дверями, инкрустированными золотом. Прежде эти двери закрывались редко, теперь же они всегда стояли запертыми.
- Ломай, – велел командир Кейрану.
Колдун по-особому прищурился и что-то зашептал. Командир, умеющий читать по губам, разобрал про разницу преломлений.
Очертания замочной скважины смазались, потекли, потом металл зашипел и бесследно испарился. По ту сторону двери что-то громко бухнуло об пол.
- Там еще был засов, – тихо пояснил Кейран. – Я убрал скобы, на которых он держался.
- Почему ты раньше не мог сделать так, чтобы войти без разрешения и образумить ее? – проворчал командир.
- А почему этого не мог ты, хотя тоже все знал?
- Я не умею расплавлять скобы и замочные скважины!
- Ты можешь просто сломать дверь, – холодно напомнил Кейран. – Не ищи отговорок там, где их нет. Мы многое могли сделать, не полагаясь по привычке на обду, и еще не раз будем об этом сожалеть, если выживем. Хотя я предпочел бы умереть прямо здесь.
- Только попробуй, – пригрозил командир. – Я тебя из-под земли достану.
Покои обды были темными, пыльными и казались неживыми. Длинный коридор, занавешенный багровыми гардинами, поблескивающие ручки дверей, паутина под потолком. Но ближе к концу коридора стал слышен возмущенный и злой девичий голос, в котором звенело отчаяние:
- Мама, как ты могла! Если бы я знала прежде! О, высшие силы, я бы убила себя! Если бы я только была на твоем месте! Дура ты, а не мать! Ненавижу! Как ты вообще можешь жить после этого! Думаешь, Орден – предатели? Да это ты самая главная предательница!
Кейран и командир переглянулись.
- Я думал, обда отослала ее одной из первых, – проговорил колдун, и его голос странно дрогнул.
- Значит, сама не поехала, – предположил командир. – Ты же знаешь ее, характером вся в мать… вернее, в ту, которой была ее мать прежде.
В конце коридора находилась просторная гостиная, отделанная красным деревом, малиновой парчой и бархатом. Когда-то это была красивейшая комната дворца, но теперь, с занавешенными шторами, в сумраке и пыли, она производила гнетущее впечатление.