Арулечка лишь изумленно качнула головой и передала Климе выглаженное платье.
- Стойте! – запротестовала Лернэ. – Этот крой юбки совершенно не подходит к прическе, которую я делаю!
- Так сделай другую, – буркнула Ристя, – фасон платья выбирали неделю, а шили две с половиной в десять рук.
- Но я уже делаю эту! Разве нет других белых платьев?..
Гера осторожно ретировался, и Клима мысленно пожалела, что не может удрать вслед за ним.
- А вот мне тоже никогда не нравился выбор фасона, – вставила Лейша Вый.
- Я лучше вашего понимаю в нарядах! – топнула ногой Ристя.
Лернэ всхлипнула и собралась реветь, служанки в преддверии смены платья принялись снова раздувать утюг, но пересыпали угля, и полкомнаты заволокло дымом.
- Сударыня обда! – донеслось из сероватых клубов, – куда сложить бумаги для ежедневного подписания?
- В моем кабинете! – рявкнула Клима. – И хватит сюда ходить! Не подпишу ни строчки, пока не коронуюсь!!!
Она вскочила с табурета и подошла к окну, распахивая его настежь. Свежий ветер, пахнущий утренней влагой, разметал дым в клочки.
- Клима, – это заглянул Валейка, – там к тебе казначей.
- Бумаг не подписываю!
- Он говорит, что по другому вопросу.
Не успела Клима сесть обратно на табурет и заявить, что прием посетителей тоже будет вестись только после коронации, как из-за плеча Валейки выглянул сам казначей.
- Сударыня обда, сколько монет выделить из казны, чтобы кидали тебе под ноги?
- Монет? Мне? С какой стати?
- Так ведь традиция! – поведал казначей. – Мы подняли старые записи и узнали, что последние триста лет минувшей эпохи обд всякая коронация начиналась с разбрасывания золотых монет.
Клима все-таки села. На софу.
- То есть, мне под ноги будут кидать мое же золото?
- Да, моя обда. Так сколько монет выделить?
- Ни одной, и так денег мало.
- Но традиция!
- Смерч с традицией! Ее придумали в такие благостные времена, до которых мы с вами не доживем. Великая Обда, Ритьяр Танава и прочие обходились простым зерном.
Получив указание, казначей удалился, но не успела за ним закрыться дверь, как в нее влетела бледная трясущаяся служанка.
- Моя обда! Беда!
Клима с тоской посмотрела на светлеющее небо за окном.
- Крокозябры болотные, что на этот раз?
- Кажется, ее потеряли!
- Кого?
Служанка понурилась и сквозь слезы выпалила:
- Твою диадему власти!
Клима страдальчески заломила бровь и откинулась на спинку софы.
- А государственный флаг с ворот вы не потеряли? Лернэ, иди сюда и заканчивай прическу. Выкиньте уголь из утюга. Какое платье есть, то и надену. И мне плевать, насколько юбка не соответствует прическе. Задам новую моду!
- Как же… диадема… – пролепетала служанка, все еще стоя в дверях.
- Ищите! – прикрикнула Клима, и когда та в страхе бросилась прочь, проворчала: – Вечно они все теряют, а потом вопросы задают. У одного Теньки нет ко мне вопросов. Правда, это как раз пугает.
Лернэ с расческой перебралась на софу.
К приходу взмыленной Наргелисы в прическу обды втыкали последнюю шпильку.
- Нашли! – радостно объявила Наргелиса с порога.
- Ну и зачем Теньке были нужны ключи от башни? – зевнула Клима. Сказывалась бессонная ночь. Сколько их еще будет...
Наргелиса вздохнула.
- Теньку ищем. А вот диадему власти нашли!
- Сударыня обда! – проорали из коридора. – Откуда везти зерно для бросания тебе под ноги? Из Кивитэ дешевле, из Зигара ближе!
- В этом великом государстве хоть что-то может быть решено без моего участия?! – сквозь зубы прорычала Клима, чувствуя, что еще немного, и она последует примеру ветреных сильфийских невест, куража ради сбегающих с собственной свадьбы.
- Климушка, не тряси головой, шпильки вылетают, – забеспокоилась Лернэ.
- Шпилек много, волос мало, – цинично фыркнула Ристинка.
- Ну, сударыня обда!.. – моляще напомнили из коридора.
- Вези, откуда хочешь! – Клима стукнула кулаком по софе. – Но чтобы быстро и подешевле! А если зерно не обойдется тебе ни в монетку, получишь медаль!
В коридоре пораженно умолкли.
Наргелиса собралась уходить, но ей в спину врезался запыхавшийся Валейка.
- Не та! – выдохнул он и без сил упал на пуф у стены. – Диадема власти не та! Клима, что делать?!
Обда удрученно посмотрела на своих лучших разведчиков и заклеймила:
- Олухи! Прости, Наргелиса, но ты тоже. Диадема власти лежит у меня в тайнике, и мне плевать, что там потеряла дура-служанка, которая в глаза ее не видела!
- Но тайник пуст! – воскликнул Валейка, вскакивая. – Я сам проверял!
- Высшие силы... Не в том тайнике, о котором все знают, и из которого уборщики таскают мои старые накидки, чтобы разрезать их на лоскуты и продать в городе на сувениры!
Валейка постоял, осмысливая слова обды, потом махнул рукой и унесся прочь.
Ристинка пошире раскрыла ворот платья, чтобы при надевании не повредить прическу. Клима вытянула руки, попав в длинные летящие рукава, и на миг почувствовала себя утонувшей в белом облаке шелковых юбок, расшитых бисером и золотыми нитями.
- Сударыня обда! – загремел снаружи мужской голос, и тут же сконфуженно осекся: – Ох, простите за вторжение!
- Там что, стражи нет? – недовольно зашипела Ристя, пытаясь помочь заблудившийся в юбках обде вынырнуть наружу. – Пускают кого ни попадя!
- Я и есть начальник стражи, – виновато признался мужской голос. – Моя обда, дело безотлагательное!
Клима наконец-то выбралась на свободу, одергивая платье. Лернэ тут же кинулась поправлять прическу.
Начальник стражи стоял у двери, отвернувшись к стене, и даже его затылок был красным от смущения. Наргелиса неуловимо ухмылялась.
- Что за дело? – сварливо осведомилась Клима. Платье сидело неплохо, но чтобы оно село идеально, требовалась немалая работа с крючками и булавками. Это обду не вдохновляло.
Все так же глядя в стену, начальник стражи принялся докладывать:
- Только что ко мне явился глава колдунов Локита и обеспокоился поведением учеников сударя Артения. Они собираются в городе группами по трое. Я проверил, все так. Моя обда, почему у них такой загадочный вид? И где сам Артений?
Лейша Вый и Арулечка истерически хихикнули. Похоже, найти Теньку за сегодня было не легче, чем обде прийти к власти за три года.
- Наргелиса, – почти дружески попросила Клима, – найди уже, наконец, Теньку, и передай, что я его убью!
...В семь утра с бедной Лернэ приключилась истерика. До коронации всего пять часов, а еще ничего не готово: прическа так и норовит растрепаться, куда-то задевалась угольная палочка, которой подводят глаза, а в платье нужно воткнуть еще не меньше трех дюжин булавок, и вот, на юбке пятнышко от утюга. Потом Лернэ в голову пришла мысль, что от таких волнений она родит прежде времени, и девушка разволновалась еще больше.
Явившегося в разгар истерики Геру все сочли спасением свыше, но оказалось, зря.
- Клима, – обеспокоенно спросил он, пока прекрасная Лернэ рыдала на его плече, уткнувшись в пышный аксельбант. – Ты точно будешь идти в Гарлейский дворец через площадь по центральной улице?
- Гера, ты разучился понимать меня с первого раза?
- А может... изменишь маршрут?
Клима нахмурилась.
- Пытаешься мне недоговаривать?
- Дело в том, – понурился Гера, – что там посреди улицы встала чья-то корова и не уходит...
У Климы сделалось такое лицо, словно она собралась единым порывом испепелить не только Геру, но и весь Гарлей вместе с палаточным лагерем и треклятой коровой.
Гера не выдержал и попятился.
- Арулечка, ласточка, – произнесла Клима устрашающе ровным голосом, – дай-ка мне кубок и кувшин с водой.
Получив требуемое из дрожащих рук Арулечки, она наполнила кубок доверху и выпила залпом. Потом налила еще воды, подошла к Гере и оторвала от него притихшую Лернэ.
- Бери и пей. Успокоилась?
Лернэ пила, вытирала слезы и слабо кивала. Клима посмотрела Гере в глаза и тем же тоном объявила:
- На тебе лица нет. Вот, возьми кувшин.