Ослепительный, бездымный сполох ракетного запуска заставил Ивана ничком рухнуть на землю, и вовремя: реактивный снаряд пронесся в полуметре над ним, по счастью влетев в оконный проем здания, которое содрогнулось от полыхнувшего внутри взрыва.
Мелкие осколки бетонного щебня и сгорающего на лету пластика еще барабанили по экипировке, когда он вскочил, изо всех сил рванувшись вслед оставшемуся безоружным инсекту, который, отбросив дымящийся тубус, убегал вдоль улицы, даже не пытаясь скрыться в одном из близлежащих домов.
Дорохов уже почти настиг противника, когда за спиной громко ударил одиночный выстрел, и пуля (отнюдь не шариковая), выпущенная скорее всего из «АРГ-8», навылет пробила голову инсекта, с визгом срикошетив от стены.
Проклятье…
Лейтенант едва не налетел на безвольно оседающее в снег, фактически обезглавленное тело.
Резко развернувшись, он приблизительно сориентировался на выстрел, и термальная оптика сканеров внезапно показала на фоне оконного проема второго этажа близлежащего здания смутный контур человеческой фигуры.
Человек, бессильно привалившийся к запорошенному снегом пластиковому подоконнику, выглядел прескверно.
На его осунувшемся лице в данный момент жили только глаза. Иван понимал, что перед ним один из сотрудников археологической экспедиции, но тут что-то не стыковалось по времени, – как за трое суток можно так отощать?
– Ну, блин, снайпер… – Иван поднял забрало боевого шлема, открывая лицо. – Зачем стрелял?
– Ненавижу… – тихо выдохнул незнакомец. Его голос прозвучал, как шелест пожухлого осеннего листа, скребущего по асфальту.
Присев на корточки рядом с ним, Дорохов достал автоматическую походную аптечку.
– Замерз?
– Терпимо… Не узнал меня, лейтенант?
Иван, прижав анализаторы прибора к шее археолога, внимательно всмотрелся в осунувшиеся черты лица.
Дьяволы Элио… Это же начальник экспедиции!.. Дорохов запомнил его лицо, просматривая информационный файл при получении задания.
– Лагутин?.. Илья Андреевич?..
Тот молча с усилием кивнул.
– Что они с вами сделали?
– Пытали, – едва слышно ответил археолог. – Сколько – не помню. Все – будто кошмарный сон…
– Зря вы стреляли. Мне нужен был инсект для допроса.
Лагутин некоторое время молчал, затем, собравшись с силами, ответил:
– Давай на «ты», лейтенант, теперь вместе горе мыкать… А эта тварь все равно больше моего не знает. Они исполнители, переходная форма… – После нескольких инъекций Лагутину стало значительно лучше, на бледных щеках даже появились пятна румянца.
– Переходная форма? – переспросил Дорохов.
– Ну да. Слышал об эволюционном механизме деградации?
– Слышал, – кивнул Иван. – Когда инсектам грозит перенаселение, часть их особей прекращает интеллектуальное развитие.
– Верно. Эти, – Лагутин неопределенно кивнул за окно, – нечто среднее между рабочей и полноценно мыслящей формой.
– Бойцы с зачатками разума? Не слышал о таких…
– Можешь верить мне на слово, – хрипло произнес Лагутин. – Минимум интеллектуальных способностей им необходим для ведения мнемонических допросов.
Иван хмуро посмотрел за окно, делая вид, что контролирует пространство улицы. На самом деле ему потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить только что прозвучавшее утверждение.
– Что с остальными? – наконец спросил он.
– Ты об экспедиции?
– Да.
– Их взяли в плен. Двоих убили, четверо точно у них в руках… Вернее, в лапах.
– А вы, Илья Андреевич?
– Сбежал. Поймали, по-моему, сегодня утром. Не могу поручиться, во время мнемонического допроса часто терял сознание.
– Где их корабль? На нем содержат пленных?
Лагутин посмотрел на Ивана мутным, полным боли взглядом и вдруг произнес:
– А нет никакого корабля, лейтенант. Разгадали мы тайну этой колонии… Вот и нарвались…
– Так где в таком случае люди? – Иван чувствовал, что сбит с толку туманными пояснениями начальника экспедиции.
Тот сглотнул, дернув кадыком на худой, покрытой щетиной шее.
– На другой планете. Где – не знаю. Мы раскопали древний портал…
Час от часу не легче… – Дорохов сплюнул в снег. Хотелось курить.
– Вставайте, Илья Андреевич, вам нужно в тепло. Да и комплексная медицинская помощь не помешает.
Лагутин поморщился.
– Я же сказал, лейтенант, давай без формальностей. Слух режет. – Он привстал, опираясь на протянутую руку, затем нашел взглядом древнее оружие, цепко ухватил его, всем своим видом давая понять, что бросать реликтовый механизм не собирается. – Просто Илья, договорились?
– Извините, машинально выходит… – Ивана сейчас заботили иные, более серьезные вопросы. – Первый, – произнес он в коммуникатор.
– На связи, – тут же откликнулась кибернетическая система его «Хоплита».
– Обстановка?
– На сканерах чисто. Признаков присутствия космического корабля не обнаружено.
Иван мысленно оценил ситуацию.
До места посадки «Нибелунга» двести километров. Гнать его сюда нецелесообразно. Однако Лагутина нужно срочно доставить на борт носителя, где имеются аппараты искусственного поддержания жизни. Осматривая пожилого, исстрадавшегося, едва держащегося на ногах археолога, Иван всерьез опасался, что организм Ильи Андреевича может отказать в любую минуту. Подобное физическое истощение могло вызвать любые и – что самое неприятное – непредсказуемые последствия.
Пока он раздумывал, как поступить, Лагутин, опираясь на «АРГ-8», тяжело приподнялся и привалился к краю пролома, чтобы отдышаться.
– Сколько у тебя машин, лейтенант? – спросил он, отыскав взглядом две темные точки у горизонта.
– Два «Хоплита», – ответил Дорохов. Скрывать количество боевых единиц не имело смысла. – А в чем дело?
– Я не могу сейчас ложиться на реабилитацию, – сухо ответил Лагутин.
– Не геройствуйте, Илья Андреевич, – покачал головой Иван. – Вам нужна интенсивная терапия.
– Знаешь, что мне действительно нужно?
– Ну?
Лагутин зачем-то полез во внутренний карман своей изодранной одежды.
– На, подключи. – Он достал два похожих друг на друга микрочипа.
Дорохов указал взглядом на кибстек, закрепленный поверх экипировки. Оперировать микрочипами в гермоперчатках не очень-то удобно.
Илья Андреевич кивнул, вставил чипы в резервные гнезда для съемных носителей информации, и Иван, не рискнув отключать мнемонический блокиратор, опустил проекционное забрало боевого шлема, чтобы прочесть данные, появившиеся в оперативном окне информационной подсистемы.
Первый чип содержал персональные данные Лагутина, среди которых, помимо прочего, фигурировала запись о воинском учете офицера запаса.
– Значит, вы командовали серв-соединением? – Голос Дорохова прозвучал глухо из-под опущенного забрала.
Лагутин кивнул.
– Галакткапитан запаса. Ребят выручать надо… – негромко произнес он, но в тихом голосе Ильи Андреевича прозвучали металлические нотки отчаянной решимости, заставившие Ивана призадуматься.
Не наделает глупостей? Можно ли ему доверять в полной мере? Дорохов хорошо понимал меру собственной ответственности: одно дело позволить Лагутину оставить при себе древний автомат и совершенно иное – допустить его в рубку боевой серв-машины.
– Тебя почему пытали? Что хотели узнать?
Щека Лагутина дернулась. Нервное.
– Думал, что ты и не спросишь… Инсектов интересует форпост. База ВКС.
– Готовят нападение?
– Лейтенант, ты осторожный или глупый? – Лагутин говорил отрывисто, с сиплым придыхом. – Не обижайся… – Он все же попытался загладить прозвучавшую резкость. – Меня вывернули наизнанку, и интересовали их исключительно впечатления, полученные во время пребывания на базе. Все, что я видел, слышал и даже не думал, что запомнил.
– Да понял я… – Дорохов отнюдь не пасовал перед моментально усложнившейся задачей, но ему все же требовался какой-то, пусть минимальный промежуток времени для принятия здравого решения. Археологов, без сомнения, нужно выручать, но слова Лагутина меняли ситуацию в корне. С одной стороны, действовать следовало жестко, немедленно, с другой – он не имел понятия о количестве и качестве противника. Что такое стационарные гиперсферные тоннели, создание которых практиковали инсекты еще в период расцвета своей цивилизации, он знал, по крайней мере, в теории. Серв-машины через такой тоннель пройдут, а вот «Нибелунг» через портал не протащишь.