Одно из знаний пришло, как отрывок пьесы на сцене механического театра. Лаки увидел, как господин Каннингс разговаривал с тремя незнакомыми Мак-Дави типами. А один из них, выпучив глаза, спросил директора:
- А зачем нам красть сейф, если он пуст?
Второй подпихнул его локтем в бок и, по-дурацки хохотнув, ответил за Каннингса:
- Все уже украдено до нас!
Тогда Лаки понял, что похищенных денег ему не найти.
И самое главное - нужно возвращаться! Он должен вернуть деду гробовые.
Лаки наслаждался безнаказанностью. Ведь кто накажет призрака?! Он в который раз проник в кабинет Форхандлера. Там смахнул с полочки книги, вылил на пол чернила и загнал в фиолетовую лужу кошку. Кошка принялась вытирать лапки о стопку бумаг на столе. Затем Лаки с шипением втянулся под дверь соседней комнаты - приёмной, где Форхандлер сидел с клиентом.
Клиент, услышав шипение, вздрогнул. Отто подсунул ему бумаги.
- Извольте расписаться, - сказал он.
- Это является гарантией, что моя тёща умрёт в понедельник?
- Пишите, - снисходительно бросил Форхандлер.
- ПишЫЫЫти! - взвыл Лаки над самым ухом клиента.
Тот испуганно подскочил:
- Что это? Кто здесь?!
Господин Отто - и тот вздрогнул. В отличие от остальных, Форхандлер видел Лаки - на то он и торговец смертью!
- Фа-а-рхандлер меня прикончил! - затянул Мак-Дави заунывно. - С твоей тёщей то же самое будет. Над ухом станет брюзжать. Вечно!
И он сделал круг под потолком, качая люстру.
- Убирайся! Я священника вызову! - крикнул Отто.
Лаки спрятался за занавеской, изрыгая стоны и проклятия. Клиент сбежал, забыв заплатить и подписать договор.
Следующей клиенткой была пожилая дама, одышливая и дрожащая.
Тут уж Лаки расстарался. Он метнулся к зеркалу на стене и стал кривляться. Дама взглянула туда и увидела себя - в чём мать родила, да ещё с искажённым лицом и дырами вместо глаз. Отшатнувшись, она села на хрупкий столик и сломала его. Дрожащей рукой клиентка ударила Форхандлера по лицу и выскочила за дверь.
Господин Отто в ярости схватился за телефон.
- Соедините с городской церковью! Да! Форхандлер! Позовите патера Аврелия! Патер! Нужна помощь!
- Не помогайте ему! Он гад! - крикнул в трубку Лаки. - Он маленьких детей жрет!
Примчавшийся на паромобиле патер Аврелий долго носился по дому Форхандлера со свечами, крестами и молитвенником. Кидался солью - попал кошке в глаз, отчего несчастная впилась когтями в ногу Отто.
Лаки демонически хохотал, звонко шлёпал священника по лысине и пел непристойные куплеты про церковников и бесов. Задувал свечи, грозясь засунуть их патеру в уши и тем самым лишить слуха. Швырялся святыми дарами. А когда священник извлёк распылитель святого пара, Лаки зажал трубку, и струя ошпарила Аврелию нос. На этом патер не выдержал и удрал.
- Ого-го, эге-гей! Здохни-Отто-поскорей! - пропел Лаки Форхандлеру нескладушку собственного сочинения и ускользнул на чердак.
Наутро Форхандлер нервно пил воду с валерианой и отказался от кофе. Потом принимали клиентов - трое ушли совсем, четвёртый позвал полицейского. Дом Форхандлера стал походить на живописные развалины.
В конце концов, торговец смертью плюхнулся в кресло и устало спросил:
- Не понимаю, чего ты добиваешься?
Лаки было ясно, что тот прекрасно все понимает. Но дает ему право сделать первый ход.
- Я послал вам письмо якобы от Каннингса с заказом на самого себя и деньги, так?
Господин Отто махнув в воздухе рукой, делая знак продолжать.
- Вы согласились, и госпожа Элима выполнила поручение, - упомянув Смерть, Лаки на мгновение запнулся. Однако, сообразив, что терять нечего, продолжил: - А потом пришло еще одно письмо. И вы узнали, что это я заказал себя. А значит, налицо форс-мажор: я совершил суицид. Так что давайте, возвращайте мне деньги и жизнь!
Форхандлер устало усмехнулся:
- А ты хорошо осведомлен. Да, мы обязаны вернуть тебе жизнь. Но кто сказал, что это нельзя сделать лет этак через десять, а? Или двадцать? Ведь сроки в договорах не прописаны.
Лаки закипал от злости, но, переборов себя, ответил безразличным тоном:
- Тогда валяйте, ведите своих следующих работодателей! Кто сказал, что я не смогу забавляться с ними лет этак десять? Или двадцать, а? И кошку еще одну заведите, эта скоро кончится!
В это время в кабинете неслышно возникла Элима Тод. Она проплыла над полом и мягко опустилась Форхандлеру на колени. В ее присутствии оба - и человек, и призрак - умолкли, словно нашкодившие дети.
- Отто, милый, - проворковала она, - у меня предложение.
- Милый?! - удивленно воскликнул Лаки.
Смерть повернулась к нему и, подмигнув, спросила:
- Что тебя смущает? Да, мы с Отто обручены. Поэтому, собственно, я и выполняю его прихоти.
Лаки смущало все. Человек и Смерть устроили маленький бизнес - куда ни шло! Но чтобы обручиться...
- Ты говорила что-то о предложении, - перебил ее Форхандлер.
Элима игриво щелкнула пальцем по кончику его носа:
- Я думаю, тебе не помешало бы меньше работать и больше времени проводить со мной.
Форхандлер слегка покраснел и кивнул в сторону Лаки:
- Не при этом же...
Но смерть, не обращая внимания, продолжила:
- Я бы могла возвратить паренька. Тем более, как это... - Она с трудом подобрала слово: - Тем более, форс-мажор и все равно придется. Закон есть закон. Его даже я не могу нарушить. А ты бы взял беднягу в подмастерья. Мальчонка-то с головой.
Лаки понимал, что в этот момент решалась его судьба. Но знал также, что ни одно из его слов не сможет изменить ход вещей. Все, что мог, он уже сделал. Поставил на мелкую карту против туза. Даже против двух. Вот только проиграл или выиграл? Когда играешь на жизнь - ничьих не бывает.
- Хорошо, - наконец процедил сквозь зубы Форхандлер. - Хоть избавлюсь от выходок этого засранца. - Он надсадно хохотнул. - А то устроил мне тут, понимаешь, форс-мажор...
Тут Лаки почувствовал, как его несуществующее тело вдруг напомнило о себе слабым покалыванием в районе груди и мигренью. А уже проплывая сквозь крышу дома, он расслышал голос Форхандлера, проворчавший: "На службу завтра к девяти, Мэддокс".