– А что вы заметили в последнее время, Елизавета Андреевна? – напомнил Гуров. – Вы сказали, что что-то заметили. И ведь это не связано с предстоящим юбилеем?
– Нет. Витя был расстроен. Очень расстроен. И ко мне это не имело никакого отношения.
– А с чем это было связано?
– Не знаю. Об этом он тоже не говорит. Он всегда все держит в себе. Такая натура… Но я же не слепая… Позавчера, например, он вообще не поехал на работу. Для Вити – это нонсенс. Но он не поехал… Целый день провел у себя в кабинете. Ходил из угла в угол, звонил кому-то, даже ругался… Я слышала. Не то, что он говорил, а его интонацию. А потом… Потом всю ночь не спал. Пил лекарства. От сердца. Выпил их больше обычного. Я очень волновалась, спрашивала его, в чем дело, но он упорно молчал. Не то чтобы он не доверял мне… Не думаю. Скорее не хотел беспокоить… Я думала, что он и на следующий день не поедет на работу. Вчера… После такой бессонной ночи, и вообще… Но все произошло совсем наоборот. И мне кажется, это первый случай в жизни, когда я не смогла угадать его настроение. Он уехал на работу с самого утра. И провел там весь день. Ни разу не позвонив мне, кстати… Такого тоже прежде не случалось… А когда вернулся… Отказался от ужина и сразу заперся в кабинете. Я звала его, но он попросил оставить его одного.
Раз Витя хотел побыть один, я отнеслась к этому с пониманием… И не стала больше его беспокоить. К кабинету не подходила, рано легла спать, а утром… – Женщина запнулась, и по щеке вновь покатилась одинокая слеза. Тонкие губы слегка задрожали.
– С какого телефона он звонил и ругался, Елизавета Андреевна? – поспешил направить воспоминания вдовы в иное русло Лев. – С городского? Или с мобильного?
– С мобильного. В Витином кабинете нет стационарного аппарата.
Гуров обернулся к напарнику и коротко кивнул. Крячко понял его без слов. Поднявшись с кровати, он покинул спальню и прошел в кабинет покойного Куприянова. Лейтенант, бестолково топтавшийся в гостиной, тенью проследовал за полковником. На пороге комнаты Станислав невольно остановился. Тело Виктора Петровича все еще болталось по центру комнаты. Лицо мертвеца посинело. Брюки, лишенные ремня, сползли ниже колен, обнажив семейные трусы с розочками. В распахнутую настежь форточку со свистом врывался холодный ветер.
– Почему он еще тут? – не оборачиваясь, спросил Крячко.
– Так это… Распоряжение полковника Гурова. Он сказал ничего не трогать до его приезда. Вот мы и не трогали…
– Снимите тело, – распорядился Станислав. – Вы же прекрасно знаете, что медэксперт уже завершил свой осмотр. Вы – идиот, лейтенант?
– Ну, я…
– Это был риторический вопрос, – буркнул Крячко, проходя к рабочему столу покойного. Мобильный телефон лежал рядом с недопитым бокалом вина.
– Нам нужен кто-нибудь из оперативников… – Могучий широкоплечий мужчина, едва переступив порог кабинета, без спроса взял стул и разместился напротив майора Старовойтовой. Смерил ее снисходительным взглядом, машинально отметил глубокий вырез блузки и тут же демонстративно уставился в сторону. Следом за мужчиной в кабинет скромно протиснулась и женщина, но в отличие от него далеко отходить от двери не стала. – В дежурке нас направили сюда.
– И верно направили. – Ольга выдвинула верхний ящик стола и убрала в него стопку документов. – Чем могу помочь?
Мужчина удивленно изогнул левую бровь. Короткая стрижка, большая голова и сплюснутый нос делали его похожим на бойцового пса. Не хватало только боевых шрамов. Но шрамов не было.
– Вы, полагаю, ничем, – хмыкнул он и тут же бросил через плечо, обращаясь к своей спутнице: – Чего ты там встала, Зин? Проходи уже! Что за привычка торчать за спиной? Знаешь же, что я терпеть не могу вертеть башкой понапрасну… Так как мне увидеть кого-то из оперативников этого отдела? – Последний вопрос адресовался Старовойтовой.
– Я – оперативник этого отдела.
– Вы? Вы же – баба. Баба – оперативник? Это прикол такой?
На пару секунд в глазах Ольги блеснул недобрый огонек, но она совладала с эмоциями и сухо ответила:
– Во-первых, не баба, а женщина. А во-вторых, я – майор уголовного розыска. Старовойтова Ольга Викторовна. Если вам недостаточно одного моего слова, могу продемонстрировать удостоверение. И наконец, в-третьих, переходите уже к сути дела. У вас какой-то вопрос? Хотите сделать заявление?
Некоторое время мужчина хранил молчание, недоверчиво глядя на Ольгу. Затем неопределенно хмыкнул:
– Ладно. – Он словно делал Старовойтовой одолжение, снисходя до разговора с ней. – Раз тут такие правила… Пусть будет женщина. В конце концов, мне наплевать. Лишь бы отнеслись с пониманием, а не как обычно. Я терпеть не могу, когда деньги налогоплательщиков уходят хрен знает куда, а никто нигде не чешется. Меня зовут Валентин. – Мужчина протянул руку через стол, рассчитывая на пожатие, но Ольга предпочла проигнорировать его жест. Валентин вновь неопределенно хмыкнул: – Ну да… Вы же женщина… Я не подумал… А это моя жена Зинаида. Зинка! Да поди уже сюда! Не беси меня! Возьми стул и сядь.