И Миша не сказала больше ни слова. Ее признательность, раскаяние в промедлении и собственной слабости, радость за них — все это так очевидно зависло в наступившем трогательном молчании. К тому же, словами не измерить счастье, которое обрели эти двое.
46 глава
— Интересно, почему именно так… — Пробормотал задумчиво Дракон, сидя в кресле. Закинув ногу на ногу, мужчина прищурено наблюдал из темного угла за тем, как Миша и Энгер, склонившись над картой, оговаривают последние поставки лекарств, продовольствия и теплого обмундирования для стрелковой дивизии, что волей императора была переброшена в самое жестокое из мест сегодняшней империи — на Северные границы.
— Что ты имеешь в виду? — Девушка даже не посмотрела на него, попутно слушая отчет Энгера о затратах на зерновые и лекарства, а так же о жертвах, численность которых уже шла на тысячи.
— Странная закономерность. — Беспечно продолжил Дэймос. — Чем темнее и ожесточеннее становиться Зима, тем живее и бодрее становишься ты.
— На тебя она тоже влияет. — Усмехнулась Миша, обозначая красной краской населенные пункты, в которые должны доставить через порталы возы с необходимыми продуктами и лекарствами. — Ты начал больше философствовать.
— Это простое наблюдение. — Дракон взглядом проследил за тем, как в комнату зашла одна из горничных, неся чай.
Сонная, еле живая, укутанная в шерстяную кофту, она неторопливо прошла к журнальному столику, ставя серебряный поднос. Бледные, слабые руки едва подняли чайник, наливая горячий травяной напиток в чашку, которой в итоге не суждено было оказаться в руках Михаэль.
— Простите, моя госпожа! — Вскрикнула служанка, когда чашка выскользнула из ее дрожащих, некрепких пальцев, разбиваясь об пол. — Я немедленно все уберу…
— Не торопись. — Миша не предала этому инциденту никакого значения, самостоятельно наливая себе чай, пока служанка собирала осколки. — Поразительно, как на нас сказывается холод и темнота. С природой не поспоришь…
— Это точно. — Бросил Дэймос, отводя взгляд в сторону. — Люди стали жутко медлительными, мертвая природа тянет их за собой. Депрессия и апатия надежно задержаться в этом доме до следующего лета, однако, к тебе это явно не относится. Создается странное впечатление, словно зима — твоя стихия. Наводит на мысли…
— Я родилась Зимой, она ко мне более благосклонна. — Бросила Миша, не особо задумываясь над словами Дракона, тогда как он сам явно был озадачен этой нелогичной энергичностью своей женщины, все домашние которой большую часть смешавшихся в одну бесконечную ночь суток проводили в натопленных комнатах, предпочитая вялой активности сон.
— Наверное. — Хмыкнул Дэймос, очевидно, имея на этот счет свою теорию.
Уходящая горничная неуклюже споткнулась на пороге, словно в подтверждение его догадок. Обычные люди сейчас по законам природы должны выглядеть именно так — бледными, полуживыми, сонными куклами.
— …хотя эта работа скоро загонит меня в могилу. — Сворачивая карту, бормотала Михаэль. — Надеюсь, в этот раз боги будут благосклоннее, чем в прошлый.
— Верить в их благосклонность — пустая трата времени. — Заявил Энгер, забирая с собой листы с распоряжениями и ключи от генеральской сокровищницы. — Жертвы уже исчисляются тысячами, и это далеко не предел. Кажется, богам нравиться наблюдать за чужой болью…
— Тебе не кажется. — Кинул с ухмылкой Дракон.
— И нам с тобой об этом известно. — Усмехнулся горько Ворон, направляясь к выходу из комнаты. — Буду завтра, госпожа.
— Я на тебя рассчитываю. — Кивнула Миша, закрывая за мужчиной дверь, после чего прислонилась к ней спиной. — Я больше так не могу. Я изучила каждый угол дома, еще неделя, и я сойду с ума в этом замкнутом пространстве.
— Тропическое солнце, белый песок и ласковые воды океана. — Промурлыкал Дэймос, лениво улыбаясь. Мужчина в данный момент олицетворял самый сладкий грех.
— Зная, что в этот момент гибнут мои люди, а Амб скован льдами Зимы, я не смогу наслаждаться тропическим солнцем… что там дальше, по сценарию?
— Согласен, зачем далеко ходить. Я перед тобой.
Слабо улыбаясь, Миша припомнила каждый из тех замечательных моментов, что были наполнены нежным теплом и удовольствием. В такое счастливое время она забывала о том, что за пределами ее дома — страдания, холод и голод, одним словом — Зима.
— И ты сейчас пойдешь со мной. — Протянула тихо Михаэль. — Два часа, которые мы посвятим друг другу и…
— Два? Слишком мало для нас…
— …фехтованию.
— И слишком много для фехтования. — Вздохнул мужчина. — Время, которое можно было провести с большей пользой…
— Ты считаешь меня бездарной?
— …мы тратим на… нет, я не считаю твою затею бесполезной. Твои навыки уже находятся на высоком уровне. Если ты не планируешь превзойти своего учителя, тебе стоит остановиться.
— Как будто это возможно. — Пробормотала Миша, понимая, что ей никогда не подняться до его уровня: сила, скорость, ловкость, молниеносная реакция — она оставалась и останется далеко позади мужчины по этим показателям. — Если ты мне откажешь, я буду просить Энгера.
— Черт возьми, и тут Энгер. — Недовольно проговорил Дракон, поднимаясь из кресла и неторопливо направляясь к своей женщине. — Я зря надеялся, что после его освобождения, ты будешь думать о птахе чуть меньше. — Увидев ее победную улыбку, мужчина усмехнулся. — Коварная, брать в союзницы мою ревность…
— О, так ты ревнуешь? — Подтянувшись на носочках, Михаэль обвила его шею руками. — Брось, я знаю, тебе это тоже нравится. К тому же, все наши тренировки заканчиваются вполне… логично.
— Зачем тебе это? — В который раз повторил Дэймос, отвечая на нежный поцелуй.
— Положение обязывает.
— Я все равно не позволю тебе выйти на поле боя. — Он заглянул в ее глаза, словно требуя согласия. Ее молчание же говорило о другом.
Михаэль не ответила ему. И не из-за внезапно раздавшегося стука в дверь, что заставил ее резко перенаправить ход мыслей, а потому что изначально она была намерена применить свои умения на практике. Ее понятия о справедливости не терпели бездействия, которое было просто непростительно при ее-то звании. Люди, говорившие направо и налево о том, что она не заслуживает генеральских пагон, добились своего: генерал был готов доказать им обратное.
— Михаэль. — Ее имя прозвучало требованием, однако девушка просто молча отступила от Дракона на шаг, совершенно точно, не собирая заверять его в том, что не будет осознано подвергать свою жизнь опасности.
— Госпожа? — Голос Сэлли как будто оправдывал ее молчание. — Тут к вам… Эй, я же сказала, что вы должны оставаться внизу… Вам сюда нельзя!
— Это дело чрезвычайной важности. С дороги! — Рявкнуло за дверью.
Переведя недоуменный взгляд на Дракона, Миша все же открыла дверь, сталкиваясь лицом к лицу с нежданным посетителем. Покрасневшее от холода и долгой скачки лицо с еще не растаявшим инеем на пышных усах и бровях несло на себе отпечаток тревожных новостей. И спешка гонца была полностью оправдана.
— П-прошу простить меня, Ваше высокопревосходительство. — Протараторил рядовой, тиская в руках шапку. — Но то, что… то, что сейчас твориться на стене… Я еле вырвался и сразу к вам…
Хоть догадка и поспешно сменяющий ее страх сбивали с толку, Миша довольно быстро собралась с мыслями.
— Сэлли, неси ром. — Бросила она, беря гонца под локоть и подводя его прямиком к камину. — Рассказывайте, спокойно и по порядку.
Мужчина не стал отпираться, лишь кинул недоверчивый взгляд в сторону Дракона, напряженно и сосредоточенно смотрящего в его сторону.
— Как из ниоткуда появились. — Хриплым голосом торопливо начал рассказывать солдат, присаживаясь рядом с огнем. — Прям из-за стены…
— Из-за стены? — Нахмурилась Михаэль. — Но море замерзло…
— У них маги. — Приняв из рук служанки бокал, мужчина залпом выпил спиртное. — Никогда таких не видел… одежка красная и замотаны они… лишь глаза открыты и это… у них у всех пальца безымянного нет на левой руке.