По его оценкам, стоимость, созданная компанией Remgro с 1994 по 2017 год, составила 327 млрд рандов в виде прироста капитала и 29,8 млрд рандов в виде дивидендов. Вместе с Richemont дивиденды и репатриация составили 81,5 млрд рандов, а акцизы и налоги - 197 млрд рандов. Мы платим налоги. На нас работают 152 000 сотрудников, мы создаем рабочие места. Мы возвращаем деньги в Южную Африку, а не вывозим их. Можно подумать, что люди скажут "спасибо". Но нет".
Руперт сказал, что настало время серьезным людям собраться вместе и обсудить серьезные национальные проблемы: растущую безработицу и почти нулевой экономический рост. Люди становятся все беднее, беднее и беднее, и существует огромное неравенство в богатстве. И мне неприятно говорить вам, что в глобальном масштабе ситуация будет ухудшаться. В будущем 0,1 процента будут забирать все больше и больше, потому что там, где создается Amazon или Apple, вы понимаете, что информационные технологии можно тиражировать практически с нулевыми предельными затратами".
В прежние времена каменщик, укладывавший 60 кирпичей в час, по сравнению с тем, кто мог укладывать 100 кирпичей в час, все равно имел работу. Ему платили не одинаково, но у него была работа. Сегодня парень, который пишет программы за 60 кирпичей в час, по сравнению с тем, кто пишет за 100, не имеет работы. Лучший получает все. Это экономика победителя".
Он рассказал о новой политике повышения квалификации, принятой в Richemont. Когда мы назначаем кого-либо на должность, на заводах этому человеку советуют быть многопрофильным специалистом, поскольку я больше не могу гарантировать ему работу. Потому что они могут стать ненужными в течение пяти лет в результате появления нового оборудования, новых технологий и искусственного интеллекта. Поэтому полировщик должен быть многопрофильным. Мы помогаем обучать их, чтобы их не заменили машины". Он охарактеризовал радикалов. "Здесь [в Южной Африке] они хотят забрать землю. Для чего?
Он умолял исправить систему образования. Мои герои - не рок-звезды, не кинозвезды и не игроки в гольф, с которыми я встречаюсь. Мои герои - учителя. Они миссионеры. Но мы не можем найти этих молодых людей в школах, потому что Sadtu [профсоюз учителей] говорит, что они работают с понедельника по субботу. Поверьте мне, мы как общество строили школы не для того, чтобы дать работу учителям. Мы создавали школы, чтобы учить детей, а не для того, чтобы дать учителям постоянную работу. Итак, у нас есть такие важные проблемы, а мы сидим и обсуждаем всякую ерунду".
По словам Руперта, это приводило его в бешенство, потому что в остальном мире дела шли лучше. Были страны, в которых дела шли очень хорошо, и компании, которые в этих странах работали очень хорошо, потому что они сделали правильный выбор. Именно туда стекались деньги и мозги. Деньги и мозги не уходили в регионы, где им не были рады; они уходили туда, где им были рады.
Руперт не раз проявлял себя как защитник языка африкаанс. В сентябре 2005 года он решил отозвать рекламу стоимостью в миллионы рандов из международного журнала Wallpaper. В журнале один из авторов написал, что архитектор Ян ван Вейк воздвиг в 1975 году в Паарле монумент Таал "в честь одного из самых уродливых языков в мире" [африкаанс] - монумент, который если и ценится, то лишь как отличное место для пикника по дороге во Франшхук и Стелленбошские винодельческие земли.
Он отреагировал на этот инцидент следующим образом: "Журнал унизил мой родной язык, и я уже сыт по горло тем, что мою культуру постоянно принижают. Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока мой язык и культуру поливают грязью. То, что они сказали об африкаанс, было самой большой чушью, которую я видел за долгое время, и я решил, что это требует действий".
Во время празднования столетия Африканербонда в 2018 году Руперт был одним из многих известных южноафриканцев, которых опросили об их отношении к Бонду и африканерам для подготовки памятного тома под названием Broederskap. Он никогда не был членом Африканербонда или его предшественника Африканер-Бредербонда, хотя его отец состоял в нем на раннем этапе своей карьеры. Антон Руперт перестал быть членом этой организации, поскольку после 1948 года, "когда к власти пришли наши собственные люди", он постепенно перестал в ней нуждаться. Ему стало не по себе от участия в тайном обществе, он чувствовал, что со временем оно стало "абсурдным" и "контрпродуктивным".
На вопрос, считает ли он себя африканером, младший Руперт твердо ответил: "Безусловно! Но вы должны понимать, что существует огромная разница между трансваальскими африканерами, которые хотели поселить цветное население в родных землях, и капскими африканерами. Мне гораздо ближе Рассел Ботман [покойный теолог и бывший ректор Стелленбосского университета], который говорит на африкаанс и является цветным. Так он африканец или нет? По логике Broederbond и правых - нет. Вовсе нет. Я гораздо ближе к цветному населению Капской провинции, чем к тем, кто излагает свои безумные правые взгляды в Beeld и Rapport.