— Не знаю пока, книжку очередную, наверное, читать. Там как раз ТАКОЙ момент. Ты представляешь, там…
Но мне не дали договорить.
— Да у тебя уже четвертую неделю ТАКОЙ момент, — засмеялась подруга. Я прыснула. И ведь не поспоришь. Юнка героически выслушивала подробности каждой прочитанной мною книги вперемешку с моими мыслями и размышлениями, на которые наталкивали поступки героев. Я искренне была ей благодарна за это.
Мы познакомились с ней полтора года назад и сразу поняли, что споёмся. Но несмотря на это понимание полгода мы общались очень насторожено, как будто присматривались друг к другу. Но после одной ссоры и последующего примирения мы стали не разлей вода. Через многое прошли за этот год. Я вытягивала её из её драмы, она — меня из моей. Незаметно друг для друга мы стали практически сестрами.
— Думаешь о нём? — она всегда понимала меня без слов. Я передернула плечами.
— Не на столько, чтобы впадать в очередную драму. Я просто подумала, что тоска и грусть пропали. А вот желание увидеть… Но, хотя, зачем? Он вряд ли внезапно появится у меня на пороге с букетом цветов и предложит выйти за него.
Я рассмеялась. Да. Эта тема давно уже стала поводом для самоиронии и незлых шуток. Практически всегда, исключая моменты, когда меня снова накрывало.
Подруга тревожно заглянула мне в глаза. Но не увидев там печали, легко улыбнулась.
— Да что ты? Просто предст-а-а-а-вь. Вот бы было здорово. Ну, или нет.
— Или нет, Юн. Я давно смирилась и оставила это позади.
— Когда это? — ответ на этот вопрос она знала, но снова его задала.
— Ну, примерно с месяц назад. Помнишь, мы общались по поводу очередного форума, где могли бы пересечься? Он, конечно, тогда сказал, что скучает и очень хочет меня увидеть… Но где же он тогда? Брось. Лучше оставить это в прошлом.
«Моё любимое — это побольше драмы. Чем больше драмы, и чем я несчастнее, тем больше вдохновение… И ты, правда, иногда мне снишься. В такие дни я благодарна жизни за то, что мои сны очень яркие и живые всегда, и я практически физически всё чувствую.
Мне забавно наблюдать за сменой своего настроения и желаний. Когда, то люблю, то стараюсь забыть, то снова скучаю… Но всегда, абсолютно всегда, я хочу тебе написать и узнать, как ты… Позвонить, поговорить. Ведь я правда скучаю. По тебе, или по тому идеальному образу, который я построила у себя в голове — не знаю.»
Мы еще какое-то время посидели с Юной на лавочке, и я собралась домой. Правда уже было пора. Семинары сами себя не подготовят. Тепло попрощавшись с подругой, я направилась домой, думая, чего это она хихикает. Точно что-то скрывает. Новую шутку придумала или что-то вспомнила? А, какая разница? Захочет — расскажет.
Окончательно успокоившись, с легким сердцем отправилась в сторону дома. В этот раз я не стала читать на ходу и поэтому добралась раза в два быстрее до квартиры. Там меня встретил любимый кот. Серая меховая бомба, как я его называла за нереальную пушистость. Троцкий ласково потерся о ноги и мякнул. Эта кличка прижилась с легкой руки друга историка. А окрестили его так за тяжелый надменный взгляд, как будто он решает, подписывать приказ о расстреле всех присутствующих в комнате или нет.
Быстро переодевшись села за ноутбук. Чем раньше начну, тем скорее смогу дальше почитать, решила я. Но вместо того, чтобы открыть браузер и вбить в поисковик первый запрос, кликнула на документ с недописанным ему письмом.
«Знаешь, несмотря ни на что, никогда я не злилась на тебя. Не за что же. И хоть, некоторые мне давали „очень умные советы“ разозлиться на тебя и разочароваться в тебе, никогда не получалось. Всегда злилась лишь на себя. За то, что была так легкомысленна и не думала о последствиях. Если уж быть совсем честной, мой образ жизни в последние полгода перед встречей с тобой не особо предполагал душевные метания после наших приключений, как ты это называл. Поэтому я была шокирована, когда вместо легкой грусти и безразличия во мне проснулись настоящие, мать их, чувства.