Сакура сжала рукоять меча покрепче и резко подскочила на ноги. Ее преимуществом перед противниками всегда была невероятная скорость.
Звон столкнувшихся клинков будто бы донесся до небес сквозь серебряные нити дождя.
— Ку… Куран, — глаза Окиты широко распахнулись, когда он увидел перед собой перемазанное в крови и грязи лицо Сакуры.
— Я не могу позволить вам ее убить, а ей убить вас, — просипела Куран.
Она остановила его меч своим, а ее — собой. Соджи опустил глаза вниз, минуя их столкнувшиеся в бою клики и крепко сжатые добела пальцы на рукояти. Из бока Сакуры торчало острое лезвие катаны. Мечница резко наклонило голову — ее вырвало кровью.
— Глупая девка! — почти отчаянно выпалил Окита.
— Знаю, — прохрипела Сакура.
В этот момент Саяра вынула меч из тела Сакуры и резко отскочила назад, на несколько метров, в ужасе смотря, как обессиленная Куран упала в торопливо выставленные руки Соджи. Он подхватил ее рефлекторно. Сакура уткнулась лбом в его грудь, взгляд ее был устремлен в пустоту, но грудная клетка еще тяжело вздымалась. Боль, которая сначала пронзила все тело острой иглой, теперь растекалась по венам лениво. Саяра видела это, а лисы внутри нее взбесились, начали рвать и метать, потому что настоящая Саяра вспомнила девочку, которую в их дом привел друг отца, некий Хидеки Куран. Он представил ту девочку в нежном фиалковом кимоно с узором золотых рыбок, как свою дочь — Куран Сакуру. За той девочкой таскался тогда еще впервые спасенный ею одноглазый молодой кот[1]. Саяра помнила эту картину так отчетливо, словно это вчера совсем маленькая Сакура гуляет у них в саду, который вошел в самый цвет, а за ней гордо вышагивает черный кот. «Давай будем сестрами» — звучит в голове набатом. И ни Саяра, ни лисы уже не разбирали, чьим голосом именно было это предложено: юной Куран или девочкой Кусанаги Саярой.
Соджи все это время, зажав рану на боку Сакуры, в растерянности наблюдал за метаниями женщины. Она схватилась за голову, и множество голосов вопили за нее. Свободной рукой самурай нащупал рукоять катаны и крепко сжал ее.
— Саяра-сан, — позвал он осторожно, услышала среди множества голосов тот самый, знакомый, принадлежащей красавице Саяре, возлюбленной Сано-сана. Женщина резко повернулась к нему.
— Нет ее в этом теле больше! Нет! — и она сорвалась на дикий, мучительный крик, будто бы противореча своим словам.
— Саяра! — сквозь тонкую пелену дождя раздался громкий голос Саноске.
Из-за угла дома выбежали трое: Харада с Шинпачи, и еще какой-то человек с посохом, которого Соджи не знал. Увидев Саяру, Харада резко остановился. На него смотрело совершенно другое существо, что умудрилось натянуть на себя маску его любимой женщины. Искаженное лицо, горящие глаза, острые клыки, выпирающие скулы, будто морда зверя. Вся испачканная кровью и грязью, промокшая до нитки. За спиной Саяры Харада увидел обессилевшего Окиту, державшего на руках потерявшего сознание Сакурая. Они тоже были в крови, и Сано не мог ответить даже самому себе, кто из них ранен, и насколько серьезно это может быть.
Шинпачи и Харада кинулись вперед, но Саяра резко подскочила на ноги, отведя меч в сторону. Самураи остановились.
— Что с ней? — спросил Харада, повернувшись к монаху.
— Одержима, — ответил тот, ступая вперед и становясь между самураями. — Я не вижу, но точно знаю, что в несчастной девочке сидят эти твари.
— Одержима?! Ты спятил, старец?! — воскликнул Харада.
— Посмотри на нее внимательно, разве она похожа на человека? — Чиррурта думал. Если они не поторопятся, то Саяру уже не спасти, а Сакура умрет от полученной раны. Смерть обеих девиц повлечет за собой необратимые последствия, связанные с другими людьми: Харада начнет пить с горя и в конце концов умрет от руки бродячего ронина, вспылив и вызвав того на поединок, а люди, жизнь которым должна по воле Небес спасти Куран, умрут.
— А как ее… их… изгнать? — спросил Шинпачи, выхватил свой меч, потому что Саяра или то, что внутри нее, собиралась атаковать.
— Никак, — Саяра, наконец, заговорила, и даже бравые самураи вздрогнули от ее голоса. — Она уже наша. — смех прервался жутким криком. Саяра опять попыталась взять верх над собственным телом.
— Они правы, почти никак. Но что-то уже пошатнуло их позиции, или кто-то… Полагаю, это Сакура-сан поспособствовала. Сейчас Саяра-сан сама желает вернуть контроль над собственным телом… Но ей нужно помочь. Харада-сан, все зависит только от вас. Отвлеките ее, и я смогу провести ритуал изгнания. Нужно спешить, в противном случае демоны окончательно завладеют не только ее телом и разумом, но душой и сердцем, а после этого несчастную уже не вернуть.
Саноске некогда было вдаваться в подробности и спрашивать, кто такая Сакура и что за демоны? И вообще, какого черта тут творится? Сейчас ему было важно спасти Саяру и товарищей. Но как это сделать? Саноске судорожно соображал, как правильно поступить.
— Что? Не знаешь, как помочь своей зазнобе? — вновь заговорила женщина, криво усмехнувшись. — Неужели ты думаешь, что ей это действительно надо? Волочить жалкое существование бывшей жены главаря банды и дочери предателя, жалкой девчонке, что отказалась от своего предназначения и бросила обучение. Думаешь, ей действительно любить мужчину, который скорее выберет свой долг, нежели любимую женщину? Который никогда не сделает ее своей, и несчастной Саяре придется довольствоваться отведенной ролью любовницы?
Харада стоял и с каждым словом мрачнел все больше. Слушал молча. Весь внутренний огонь разом куда-то делся. Ни вспылить, ни пойти на эмоциях.
— А она-то тоже хороша, — Саяра сжала меч в руках, начиная медленно подходить ближе. — Жалкая девчонка, не сумевшая распорядиться данной ей силой, загнала себя в угол жалкими переживаниями и глупыми человеческими чувствами, и сама пустила нас, сама создала брешь в доспехах своей души. А ты… Ты только пользоваться ей был рад. Плотские утехи и милое личико — все, что было нужно от бедняжки Саяры.
Харада молчал. Продолжал смотреть на нее. Дождь шел медленно, монотонно.
Саяра приближалась.
— Наверняка, расскажи она всю правду, ты бы от нее отрекся, открестился, будто бы и не знал никогда. Так ведь? Так?! — и расхохоталась, кинувшись вперед.
Но удары теперь были не точны, а атаки слабы. Демоны не одни теперь хозяйничали в этом теле. Харада увернулся от лезвия, чей кончик прошелся по щеке в аккурат под левым глазом. Пока Саяра отвлеклась на Саноске, Шинпачи кинулся к Сакуре и Соджи.
— Она ранена, — просипел Соджи. Он замерз, промок и ослаб, не мог отнять руки от раны.
— Она? — удивился Нагакура.
— Нет времени для объяснений, — проговорил Соджи, едва не завалившись набок.
Тем временем Саяра замахнулась на Хараду, но тот перехватил ее руки, крепко сжав тонкие запястья. Женщина зашипела.
— Пусти, ублюдок!
— Я все знал, Саяра. Если ты меня слышишь, то я хочу признаться, что знал про тебя все с самого начала.
Саяра замерла, перестала вырываться. Удивленно посмотрела на самурая, вполне осознанно. И взгляд ее ярко алых глаз постепенно начал потухать, сменяясь стальным с голубыми проблесками — на тот цвет, что был раньше.
— Неправда, — тихо проговорили голоса. — Если бы ты знал о дочери предателя и жене бандита, она бы… я бы… — ее голос стал почти прежним. — Ты бы не смог принять такую, как я.
— Как видишь, смог, — ответил Саноске.
В этот момент за спиной Саяры оказался Чиррута, выставив ладонь со странной татуировкой на ней вперед.
— Эй, лисье отродье, — позвал он. Саяра резко обернулась, и монах прижал к ее лбу раскрытую ладонь, крепко прижав.
Небеса пронзил дикий вопль множества голосов, а потом все вновь затихло.
Дождь шел медленно, не прекращаясь.
Комментарий к Глава 15
1 Часть истории спасения кота рассказывается в драббле “Венок из паучьих лилий”. На самом деле Сакура спасла зверька три раза: первый раз в детстве, второй в подростковом возрасте, а третий уже в двадцатилетнем.