— Хорошо, — ответил я. — По рукам. Только никаких фокусов и ничего свыше того, что ты от меня потребовал.
— Попросил, — поправил меня принц.
— Попросил, — согласился я. — А то знаю я вас, волшебников.
— Да брось, — усмехнулся он. — По-твоему я похож на волшебника?
Приятно было, что парень осознавал свои минусы.
***
— Это… существо нужно сейчас же хорошенько ополоснуть Иглами и напомнить ему, кто здесь хозяин! – кричал старый брюзга, продолжая испытывать запасы терпения моего хозяина. — Такое поведение просто недопустимо для раба!
Это длилось уже минут десять, но Птолемей продолжал с видом полной покорности судьбе выслушивать разглагольствования одного из придворных магов о самых разных способах меня проучить (этот старик успел назвать уже как минимум два наказания, о которых я, живя уже три тысячи с малым лет, ничего не слышал. Невероятно, как гнев и жестокость развивают фантазию, правда?). Чего это он так разорался, спросите вы? Да я сегодня утром по чистой случайности, пролетая по коридору в обличье чибиса, умудрился задеть когтем плечо проходящего мимо волшебника и разорвать напополам его шикарное одеяние, которое он приобрел сегодня по случаю продвижения по службе (теперь он служил не жене советника царя, а самому советнику. Вот это я понимаю повод отпраздновать). И все это — исключительно вина случая и низких потолков. Если бы не эти два фактора я, быть может, ограничился бы одной лишь шляпой (которая сейчас плавала где-то в царском бассейне).
— Ну, в любом случае, это моя забота, ведь его хозяин я, — сухо ответил Птолемей, поудобней перехватывая в руках целую стопку пергамента и несколько книг, оплетенных в крокодилью кожу. Он во время сего происшествия как раз направлялся в свою комнату из библиотеки. — Тебе не стоит об этом беспокоиться.
— И все-таки этот демон заслуживает наказания! — не унимался волшебник. — Вам нужно научится держать своих слуг в узде!
Что ж, тут, возможно, он в чем-то был прав. Птолемей не только меня освободил от уз — все его слуги были технически свободны, а потому часто творили то, что ни один порядочный хозяин своему рабу с рук не спустил бы. Взять хотя бы тот случай с Аффой, когда тот в порядке эксперимента решил разгромить комнату принца, дабы посмотреть, как тот отреагирует. Любопытство джинна успехом не увенчалось. Птолемей, заходя в тот вечер в свои покои, был поглощен очередным исследованием и ничего, кроме интересующий его книги, не замечал. Когда он все-таки соизволил поднять глаза и окинуть взглядом творившийся в комнате хаос, он лишь спокойно попросил Аффу сложить все на свои места, и вновь вернулся к своим древним летописям. Так что даже я был согласен с тем, что немного строгости в таких делах ему не помешало бы (хотя мне все же нравилось, что хозяин умел относится к нашим выходкам с юмором и должным пониманием). Не все ведь могут вести себя также благородно, как ваш покорный слуга.
— Извини, но я так не считаю, — покачал головой юноша, просматривая глазами какой-то листочек с записями. — У меня свои методы. Рехит получит свой выговор. — После этого он перевел слегка недовольный взгляд на меня, спокойно восседающего в обличье вышеупомянутой птицы на его плече. Я в ответ невинно пожал плечами, не сомневаясь, что хозяин забудет об этом происшествии, как только откроет одну из своих книг. Птолемей снова обернулся к волшебнику. — Но наказание — увольте.
Старикашка в разорванном напополам вдоль левого плеча платье раздраженно фыркнул и отвернулся, стоило мне скорчить ему пару насмешливых рожиц (насколько это, конечно, было возможно при наличии клюва). Потом на его лице промелькнула гаденькая ухмылка, словно у ребенка, который задумал какую-то пакость, и он вновь обратился к моему хозяину.
— До меня донесли слухи, что вы не накладываете узы на своих рабов, — вкрадчиво произнес грек (что-то их расплодилось в Александрии в это время). — Это правда?
— Это так, — кивнул Птолемей.
Его ответ заставил придворного мага лишь насмешливо фыркнуть. Принц предпочел проигнорировать такое неуважение к своей царской особе — он уже давно привык, что его мнения насчет духов никто не разделяет, иногда даже сами духи.
— Вы так халатно относитесь к главному правилу вызова демонов и совсем не боитесь того, что эти существа в любой момент могут растерзать вас, когда им это только заблагорассудится?
— Мне кажется, ты слишком волнуешься о моих отношениях с моими слугами, — без тени веселья усмехнулся Птолемей. — Не стоит, тут я тоже как-нибудь сам разберусь.
Волшебник окинул меня неприятным, мстительным взглядом. Я не поленился развернуться и продемонстрировать ему свой птичий зад, пока Птолемей не смотрел в мою сторону. Если честно, взгляни он тогда на меня, я бы даже пристыдился. В его обществе я всегда избегал быть излишне вульгарным — каждый раз помимо воли чувствовал себя каким-то дикарем.
— Вы так всех своих рабов выгораживаете, или только любимчиков? — скривил губы старик в мерзкой улыбочке.
— Я делаю это не потому, что Рехит, как ты выразился, мой любимчик, — спокойно парировал мой хозяин.
А вот сейчас, Птолемей, было чутка обидно. В конце концов, я был достойнейшим из вызванных им джиннов, и самым приближенным. Как по мне, под определение «любимчик» я вполне себе подходил.
— Я делаю это, потому что он — мой друг.
Тут я оторопел и во все глаза уставился на Птолемея. У придворного волшебника была такая же реакция. Он смотрел на невозмутимого принца сначала с выражением трепетного ужаса, а после и с глубочайшим отвращением, словно тот был противным бродягой на улице, просящим у него милостыни (вдобавок без пары конечностей). И я мог понять, почему. В его понимании якшаться с духом все равно, что целоваться с лягушкой — просто отвратительно.
— Не знаю, куда вы с этим идете, мой господин, — медленно произнес старик. В его словах было не больше почтения, чем в обращении прохожего к куску навоза, застрявшего в подошве его ботинка, — но ничем хорошим эта ваша «дружба» с демонами не закончится, помяните мое слово.
На этом в разговоре негласно была поставлена точка. Волшебник развернулся и, презрительно хмыкнув, удалился. Мой хозяин пожал своими узкими плечами и направился в свои покои, вновь вернув свое сознание в облака, где оно обычно и пребывало. Я спорхнул с его плеча и последовал за ним.
— Ну и что это было, позволь поинтересоваться? — сказал я, когда мы наконец оказались в его комнате одни.