— А как же переживание о своей драгоценной шкурке? — иронично заметил Эдвард, посмеиваясь с друга. — Милорд, вы либо противоречите сами себе, либо не хотите нас отпускать из вредности?
— Я опасаюсь, предостерегаю и забочусь, и никто мне даже взамен благодарности не сказал, — Фортрайд картинно изобразил обиду, такой талант пропадает.
— Ваша светлость, мы безгранично вам благодарны за заботу, но вы человек примечательный, ваш отъезд неотъемлемо вызовет различные разговоры, мы же отправимся без лишнего внимания, в конце концов, я имею право отправится проведать отца, и мой дядя тоже…
По коридору шагали два джентльмена. Они выглядели довольно суровыми, даже немного устрашающими, если учесть, как неестественно бледность их лиц отсвечивалась в полутемном освещении коридора. Их бескровные губы были сжаты, будто джентльмены только что пережили сильнейшее потрясение, и старались сдержать свои эмоции в себе. Даже тон из голоса был ровным, дыхание умеренным и только глаза, как истинные глашатаи души, выдавали всю бурю чувств, что бурлила в каждом. Их возраст был не определен, внешне они казались не молоды, ни стары: ни единая морщина не изрезала мужественный лоб или переносицу, не зацепила веки и глаза, будто время застыло в этих масках, хотя и юнцами их не назовешь, уж слишком много самомнения и выдержки, размеренности и опыта, эти черты проявлялись в старшем возрасте.
Первого джентльмена звали сэр Эрвин Берденвелл, граф Дербиш, второго — мистер Марк Барли, он не обзавелся титулом, но это не мешало ему занимать не последнее место в парламенте, собственно, быть главным министром некого не известного широкой публике министерства. Эти двое, в своих манерах, поведении и одежде, истинно показывали приверженность к высшей аристократичной верхушке, к сливкам столичного общества. Граф Дербиш не обладал никакими особыми способностями, но покровительствовал мистеру Барли, ибо представлял его интересы перед монархом. И теперь, эти двое джентльменов шли полутемным коридором, окутанные ореолом величия и таинственности, но в какой-то момент они заговорили, чем нарушили давящую тишину.
— Знаешь Марк, я преисполнен к тебе расположением, но твои метания в последние дни начинают меня утомлять и раздражать. Лишь совсем недавно, ты предложил всячески поощрять Персиваля Виргейна, ибо тот знал, как достичь полного контроля над министерством, а теперь мы обязаны присягнуть на верность какому-то оракулу, — его возмущение выплескалось наружу, больше не сдерживаясь.
— Сэр Эрвин, я понимаю ваше возмущение по поводу такой стремительной перемены в моем поведении, сам тому не рад, но Персиваль оказался прохвостом, он многих обвел вокруг пальца, как оказалось позже из доносов его соратников, он в действительности не собирался ни с кем делиться тайнами древней магии, а уж тем более представлять наши интересы перед демоном. Этот подлец решил все провернуть собственными силами, и был остановлен, мои люди не вмешивались в исход битвы, и ушли тогда из города.
— А этот оракул, что он из себя представляет? Мы столько магических сил потратили, что в Прекрасной долине начался мятеж дреям, ты же знаешь, эти магические существа нами досконально не изучены и поэтому могут представлять опасность, оповещая наших врагов. Наш дипломатический договор о распределении магии может в любой момент быть расторгнут, не говоря уже о подземном мире, их королева обвинят нас в бездействии и грозится прекратить всякие поставки кристаллов. Они, видите ли, чуть не погибли от разъяренного аспигунда, а ведь это была ваша затея…
— Моя, не скрою, потому что, оракул настаивал убрать с дороги некоторых мешающих ему личностей…
— И что в итоге?
— Провал. Эти «мешающие личности» оказались на редкость проворными и сумели обезвредить древнее чудовище. Сам не поверил отчетам Карелия, но это правда.
— Что же тогда, получается, мы проиграли по всем направлениям?
— Не совсем, оракул не даром просился силы, он провел обряд и призвал мощное оружие дюн — свергнувшее некогда мощную империю.
— Это оружие мне уже не нравится, оно необузданно, дорогой друг. Опасаюсь неприятных последствий, а ведь мне держать слово перед королевой за содеянное вами.
— Сэр Эрвин, вы преувеличиваете опасность Скарабея (так зовется этот чудо-монстр), ибо он имеет один существенный недостаток… — Марк загадочно улыбнулся, не досказав свою мысль, ибо они уже достигли цели.