Но теперь у него появилась определенная проблема: как воспримет управляющий наличие совы-перекидыша под своей крышей? Ведь тогда Бирюк был отчасти прав, и необычное животное может показаться суеверным обитателям замка опасным врагом. В каком-то роде это будет правдой, что очень печалило пастора. Недаром он отправился в путь без своих друзей, не хотел привлекать лишнего внимания. Надобно выдворить сову обратно сегодня же. Она притихла в его руках, бережно замотанная, лишь только огромные изумрудные глаза смотрели на своего спасителя. Фрай подозвал одну из служанок, попросил принести ему успокоительного снадобья и чистые бинты, а также немного холодной воды. Тут же подоспел мистер Делайл, услышав часть разговора, принялся расспрашивать, не нужна ли преподобному отцу помощь лекаря, который проживает в Хиллидж-форде, но пастор отказался, аргументируя тем, что сам он не поранился, но хочет осмотреть птицу. Управляющий удивился столь трепетному отношению священника к дикому животному. Но Фрай объяснил, что это его домашняя сова и прилетела вслед за хозяином и теперь не хочется ему, чтобы его любимица пострадала.
Удовлетворившись таким ответом, Уэнсли отпустили без лишних возражений. Он подождал, пока служанка доставит ему необходимые вещи и заперся на щеколду. Тут же размотав сюртук, выпустив птицу. Сова сразу перекинулась Фрейлин. Девушка вся дрожала, была на грани истерики, тут же бросилась в объятия Фрая и начала жаловаться:
— Как я испугалась, что он сожжет меня…
— Как ты сюда попала?
— Я летела за тобой, я не могла тебя бросить.
— Неужели мистер Батлер все рассказал?
— Он ничего не говорил, но когда достал из кармана амулет, я обо всем догадалась и прочла его мысли, он очень громко думал… а тут этот безумец меня словил, когда я приземлилась у ворот. Не повезло, пыталась вырваться, но он обмотал меня веревками и посадил в клетку. Фрай, я звала тебя, но щит преграждал мои мольбы, как же я перепугалась… — она уткнулась ему в плечо и зарыдала. Теперь пастор мог объяснить себе ночное предчувствие, Фрейлин хотела с ним связаться, но не могла.
Они простояли в обнимку некоторое время, пока истерика девушки не прекратилась, потом пастор осторожно отстранил ее и осмотрел на предмет ожогов. Вроде бы она не пострадала, вот только обгорели рукава ее платья и края роскошных волос. Но все же, ей предложили выпить успокоительного, а Фрай самолично окунул ее руки в холодную воду. После проведенных процедур, он решился поговорить:
— Фрейлин, ты должна покинуть это место сегодня же.
Дама удивленно подняла глаза на него, но прочитав в них твердую решимость, отвела взгляд:
— Ты боишься, что меня обнаружат? Но я буду сидеть тихонечко, только прошу, не гони меня прочь.
— Это опасно, как я буду уверен, что с тобой все в порядке. Я не смогу таскаться везде с совой. И не только поэтому беспокоюсь, есть еще одно важное обстоятельство, которое я узнал совсем недавно.
— Фрай, прошу тебя, не прогоняй меня. Я смогу тебе помочь, в моих силах превращаться в невидимку, я прошмыгну незамеченной мимо любой охраны.
— Ты не понимаешь, Фрейлин. Ты опасна для меня.
Эти слова резанули по сердцу, прошлись у самого основания, дева посмотрела на пастора такими глазами, что трудно было не прочесть в них боль и непонимание.
— Он ведь не отпустил тебя, ты по-прежнему его марионетка, его сова-разведчица.
Девица не могла осмыслить, что говорил ей пастор, не до конца понимала сказанное.
— Ты о чем сейчас говоришь?
— Ты до сих пор прислуживаешь магу, он видит твоими глазами, что происходит с нами. Так ты выдала отца Вейта, ведь сама мне говорила, что наблюдала за ним, а через тебя на него смотрел враг. Брауни были правы, когда предупреждали об опасности.
Фрейлин встала и прошлась по комнате:
— Но как!? Белый колдун применил сильное заклинание, сказал, что я больше не во власти графа, — она закрыла лицо руками, отрицательно покачала головой, потом снова хлипнула. — Но, я же надеялась, что больше этот ужас не повторится.
— Граф надменно утверждал противоположное.
— Ты встречался с ним наедине? — она похолодела от ужаса.
— Я с ним не только встречался, я с ним еще и сразился, заставив врага бежать, даже трофей остался.