– Какая платформа обычно? – спросила она. – Может, стоит рискнуть и просто пойти туда?
– Поезд же не отправится ровно в ту минуту, как объявят номер платформы, – заметил Джеймс. – Сначала придется постоять в очереди на посадку и подождать.
– Да, но я боюсь, что не получится сесть рядом.
Он улыбнулся той своей милой улыбкой, с морщинками в уголках глаз, которую она так любила. «Вот вся ты в этом», означала эта улыбка.
– Ладно, я накручиваю себя, – согласилась она.
– И все же, – сменил он тему, – даже если вы сто лет не виделись, ты должна была узнать своего двоюродного брата.
– А ты узнал бы любого родственника, появись он вот так, ни с того ни с сего?
– Конечно.
– Правда?
– Разумеется!
Но Джеймсу, похоже, уже надоело это обсуждать. Он покосился в сторону фуд-корта у противоположной стены:
– Пойду газировки куплю.
– Можно купить в поезде.
– Тебе чего-нибудь принести?
– Я подожду до поезда.
Но он, кажется, не понял.
Со словами «Займи нам место в очереди, если вдруг объявят платформу, ладно?» Джеймс отошел, не замечая ее замешательства.
Они впервые путешествовали вместе, пускай и всего на один день. Серена была слегка разочарована тем, что ему безразличны ее дорожные волнения и тревоги.
Оставшись в одиночестве, она вытащила из рюкзака пудреницу и внимательно рассмотрела в зеркальце зубы. На десерт они ели фруктовый крэмбл, посыпанный грецкими орехами, и ей до сих пор мешали ореховые крошки, прилипшие к деснам. В обычной ситуации она просто извинилась бы и на минутку заскочила в ванную, но тут Дора вдруг глянула на часы и спохватилась: «Ой! Ваш поезд!» И все четверо помчались на вокзал, отец Джеймса сел за руль, Джеймс рядом с ним, а Дора с Сереной устроились сзади, чтобы, как сказала Дора, «мы, девчонки, могли наконец спокойно поболтать». Вот тогда-то она и обмолвилась насчет встречи Серены с сестрами Джеймса.
– Скажи, дорогая, – спросила она потом, – а сколько у тебя братьев и сестер?
– О, только брат, – ответила Серена. – Но когда я родилась, он был уже почти взрослым. Мне всегда хотелось иметь сестер. – И она покраснела, потому что прозвучало так, будто бы она намерена войти в семью Джеймса или вроде того.
Дора лукаво улыбнулась и ласково похлопала ее по руке.
Но вообще-то Серена именно это имела в виду. Затаившись в уютном маленьком родительском доме, она люто завидовала своим школьным приятелям с их полчищами родни, гомонящей вокруг, визгливо хохочущей и требующей пространства и внимания. У некоторых были даже сводные братья и сестры, и мачехи, и отчимы, которых можно было выбирать по собственному желанию и отвергать, если что-то не понравится, – так богатеи ковыряются в абсолютно нормальной еде, в то время как голодающие нищие тоскливо смотрят на них из-за ограды.
Что ж, просто подожди и увидишь, уговаривала она себя. Подожди, пока увидишь, какой окажется твоя будущая семья!
Поезд до Балтимора опаздывал уже на пять минут, если верить табло. На самом деле, вероятно, на пятнадцать. А номер платформы все не появлялся. Серена обернулась, высматривая Джеймса. Вот он, слава богу, идет в ее сторону, в руках картонный стаканчик. А рядом с ним, чуть поотстав, тот самый мужчина, которого она приняла за своего брата. Серена моргнула.
– Смотри, кого я нашел! – объявил Джеймс, подойдя.
– Серена? – уточнил мужчина.
– Николас?
– Ага, привет! – И он протянул было руку, но потом передумал и подался к ней, неуклюже приобнял. От него пахло свежевыглаженным хлопком.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Пытаюсь успеть на поезд до Нью-Йорка.
– О.
– У меня встреча завтра утром.
– А, понятно. – Вероятно, он имел в виду деловую встречу. Серена понятия не имела, чем он зарабатывает. – Как поживают твои?
– Они в порядке. Ну так, нормально. Папе, возможно, придется заменить тазобедренный сустав.
– Ох, беда какая.
– Знаешь, что я сделал? – проговорил Джеймс, едва заметно покачиваясь с пятки на носок. – Заметил его около газетного киоска, остановился в нескольких футах позади и окликнул, тихонько так: «Николас?» – Он выглядел ужасно довольным собой.
– А я сначала подумал, что мне почудилось, – признался Николас. – Глянул по сторонам, не поворачивая головы.
– Когда человек слышит свое имя, он реагирует машинально, – продолжал Джеймс. – Если бы я назвал тебя Ричардом, к примеру, ты, возможно, вообще не обратил бы внимания.
– У моей мамы тоже проблемы с суставами, – сообщила Серена Николасу. – Наверное, это наследственное.