«…Генерал Дебуа – убежденный национал-социалист и противник Союза немецких офицеров. Но он не верит в военную победу Германии, и его можно привлечь к сотрудничеству».
Кроме них Бойе настрочил доносы еще на добрую дюжину «сидельцев». Но все это не могло отвлечь внимания Савельева и Пузырева от главного в проводимом скрупулезном расследовании – от поиска неопровержимых фактов, свидетельствовавших о совершенных полковником Бойе преступлениях. И тогда Бойе, продолжая выторговывать себе жизнь, прибегнул к очередной уловке. Он пытался убедить контрразведчиков в том, что может быть крайне полезен для оперативной работы в самой Германии, и настойчиво предлагал свои услуги для установления контактов с высокопоставленными лицами в Берлине. В своих прожектах Бойе обещал привлечь немецких офицеров для «борьбы с Гитлером, чтобы подготовить будущий необходимый демократический строй в Германии».
Этот очередной ход не усыпил бдительности опытных офицеров контрразведки, и 18 октября 1943 года на имя заместителя начальника Управления НКВД СССР по делам военнопленных комиссара госбезопасности 3-го ранга Мельникова был направлен рапорт, в котором указывалось:
«За период пребывания в лагере Бойе выполнил ряд заданий и представил небольшие материалы описательного характера. Высказал заинтересованность в своем производстве в генерал-майоры, чтобы потом активно работать в генеральском лагере. Вместе с тем на него добыты оперативные и документальные данные, указывающие на участие в злодеяниях против командиров, комиссаров и солдат Красной армии».
Реакция Мельникова на доклад была незамедлительной: он потребовал «немедленно взять Бойе в активную разработку». И чекисты продолжили свою кропотливую работу по сбору доказательств преступной деятельности нациста.
В 1944 году перед оперативными сотрудниками контрразведки открылись более широкие возможности подкрепить вещественными доказательствами письменные показания Сухича, Эбергарда, Краузе и Гростмана.
К тому времени под ударами советских войск гитлеровские войска все дальше откатывались на запад. На освобожденных территориях постепенно возвращались к жизни те, кто испытал на себе все прелести «нового порядка». Оперативно-следственные группы органов государственной безопасности приступили к документированию совершенных гитлеровцами преступлений для готовившихся военных трибуналов.
В ходе расследования, проводившегося в местах пребывания 134-го пехотного полка, все отчетливее проступал кровавый след, оставленный Бойе и его подчиненными.
Нельзя без содрогания читать скупые строки из акта № 24 от 5 мая 1945 года Государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских войск, совершенных в Ровенской, Житомирской и Киевской областях. Вместе с членами комиссии военные контрразведчики еще раз прошли по жуткому следу гитлеровского преступника Бойе.
«В 500 метрах южнее села Быдумка Ровенского района, в лощине песчаного карьера, обнаружено два кострища, возле которых находится три больших пятимиллиметровых листа железа и девять рельсов. Указанное железо и рельсы обгорели во время сжигания людей. Помимо костров на расстоянии тридцати метров имеется яма квадратом в шесть метров и три метра глубиной, которая наполовину наполнена человеческим пеплом и недогоревшими костями».
Допрошенная в качестве свидетельницы жительница села Несолонь Михайловская показала:
«В июле 1941 года командир полка полковник Бойе лично расстрелял моего мужа за связь с партизанами. Кроме того, по его приказанию были сожжены дома многих жителей».
Житель того же села Оскиренко подтвердил:
«В июле 1941 года по приказу полковника Бойе также были сожжены церковь и 12 жилых домов, а жители села убегали в лес, преследуемые немцами…»
Дальнейшую проверку полковника Бойе по фактам совершения им тяжких военных преступлений продолжали уже сотрудники контрразведки «Смерш». После окончания войны им понадобился почти год кропотливой работы, чтобы собрать исчерпывающие доказательства чудовищных преступлений, совершенных самим Бойе и его подчиненными на территории СССР с самых первых часов и дней войны. Дневник Бойе, обширный фотоархив и подтвержденные документально многочисленные свидетельские показания, как советских граждан, так и пленных немецких офицеров, бывших свидетелями и участниками описываемых событий, наглядно иллюстрировали преступления. Кровавый след, оставленный Бойе, начинался на западной границе СССР, тянулся через Украину и закончился в непобежденном гитлеровцами Сталинграде.