Позже, в этот же день, встретившись с португальским послом, Франко под свежим впечатлением от разговора с Канарисом держался с Перейрой свысока. Генералиссимус советовал Португалии как можно скорее отказаться от договора о дружбе с Британией, утверждая, что Гитлер «необычайный человек, умеренный, чувствительный, исполненный духа гуманизма и великих идей». Франко напрочь забыл о своем былом восхищении французской армией. Теперь он заявлял, что давно предвидел поражение Франции, ибо французы пали духом и не хотели воевать. Каудильо назвал Дюнкерк позором и произнес: «Германия выиграла войну. Самое большее, на что способна Британия, это еще немного потянуть в надежде выторговать более выгодные условия мира получше»138. Перейра опасался, что Франко замышляет использовать свои отношения с Третьим рейхом, дабы установить контроль над Португалией точно так же, как хочет даром получить французские колонии. В первую неделю июля испанские войска были развернуты у границ с Португалией139. Еще со времени Гражданской войны от самых экстремистски настроенных фалангистов звучали призывы немедленно аннексировать Португалию, и теперь они раздались вновь140. Франко и Серрано Суньер еще до запроса Канариса использовали угрозу враждебных акций со стороны Германии против Португалии, используя территорию Испании как средство разорвать англо-португальский альянс и вынудить Португалию стать зависимым от Испании союзником. Двадцать шестого июня Серрано Суньер провел с Перейрой в Эскориале всю вторую половину дня, пытаясь убедить его, что Португалия должна стряхнуть с себя «мертвый груз союза с Англией»141.
На встрече с Франко 6 июля Перейра передал предложение Салазара Испании доработать договор о дружбе с Португалией 1939 года. Каудильо согласился начать переговоры о дополнениях к договору, желая, чтобы новое испано-португальское соглашение оставалось в тайне. Видимо, Франко опасался, как бы немцы не сочли, будто он нетверд в своей приверженности Оси. Португальская позиция состояла в том, чтобы, укрепив иберийский фронт, сдержать немцев. Намерения каудильо были прямо противоположны. Тринадцатого июля Николас Франко передал срочное послание от каудильо Оливейре Салазару, в котором тот предлагал в помощь Португалии все испанские вооруженные силы для защиты «от любых требований или угроз со стороны Англии»142.
Португалия, уверенная, что Британия не нарушит прежних договоренностей, предложила Испании пойти по пути взаимного укрепления нейтралитета. Подписанную 29 июля 1940 года поправку к испано-португальскому договору о дружбе и ненападении 1939 года Хор воспринял как триумф политики умеренности Бейгбедера. Таким образом, и Франко, и Салазар приобретали хотя и ненадежное, но все-таки подспорье на случай вторжения британцев или немцев на Пиренейский полуостров. Салазар видел в каудильо хищника, которого следует нейтрализовать, но вместе с тем и возможное связующее звено с Осью, если та победит. Франко вынашивал планы прибрать к рукам Португалию с помощью стран Оси, но договор позволял ему маскировать свои намерения, а также укреплять канал связи с Британией, если, к несчастью, ей повезет в войне143.
Летом 1940 года вера каудильо в торжество стран Оси крепла. Семнадцатого июня, в ходе празднования четвертой годовщины националистского восстания, Франко выступил перед Национальным советом ФЭТ и де лас ХОНС в своем прежнем антисемитском и агрессивно-империалистическом тоне. «Кровь павших пролита, чтобы создать Нацию и основать империю... Подписывая свое завещание, эта святая королева давала политические наставления своему народу: контроль над Гибралтаром, Африканские владения, политическое единство». Войдя в раж, каудильо заявил в духе фашистского экзистенциализма: «Мы ищем жизни суровой, жизни трудной, жизни мужественных народов... В первой европейской битве по установлению нового порядка мы принесли в жертву пятьсот тысяч человек ради спасения и единства Испании. Мы не стоим в стороне от мировых проблем... Испания... располагает двумя миллионами воинов...» Он воздал хвалу дисциплине и единству как основе реализации Испанией своих планов и как секрет гитлеровских «фантастических побед на полях Европы»144.
На следующий день состоялся парад в честь победы в Гражданской войне. В праздновании были заранее предусмотрены шествия под лозунгом «Испанский Гибралтар», что вынудило Хора и его жену демонстративно покинуть дипломатическую трибуну145. В 1940 году Франко еще не считал победу Оси одолением коммунизма, ибо тогда Германия и Россия были союзниками, однако позже говорил именно так. В ту пору каудильо утверждал в своих речах, что Ось ведет войну с разлагающимися демократиями, или «плутократиями». Пресса Третьего рейха и фашистской Италии весьма восторженно откликнулась на выступление Франко 17 июля. На следующий день было объявлено, что Гитлер наградил Франко высшим орденом Третьего рейха, которым удостаивается иностранец — Большим Золотым крестом ордена Германского Орла146.