По иронии судьбы, этот знак расположения фюрера затмил Франко глаза: он не уловил значения долговременного перемирия Гитлера с Францией. Не осознал, что теперь рухнули его надежды урвать значительную часть французских территорий в Северной Африке. Поэтому в течение лета каудильо все еше пытался завладеть чем-нибудь из французских территорий, разжигая на них восстания племен, чтобы оправдать испанскую интервенцию147. Но из этого ничего не вышло. Еще более унизительными выглядели его отношения с Лондоном. Как ни выказывал каудильо преданность Оси, ему приходилось считаться С суровой экономической действительностью. Британцы имели возможность регулировать поток нефти в Испанию и тем самым препятствовать ее военным приготовлениям. Дефицит горючего крайне отрицательно сказывался на выпуске промышленной продукции, обрекал дома, больницы и школы на холодную зиму. На дорогах Испании появлялось все больше газогенераторных автомобилей, работающих на дровах и угле. Франко приходилось против воли держать некоторые двери открытыми, поскольку помощь со стороны Германии шла плохо. Двадцать четвертого июля Франко подписал соглашение с Британией и Португалией о товарообмене в рамках стерлинговой зоны148.
Упорное сопротивление Британии заставило Гитлера скорректировать свое отношение к вступлению Испании в войну. Провал попыток люфтваффе разгромить в битве за Британию королевские ВВС привел к срыву гитлеровских планов вторжения — операции «Морской лев». Немцы отказались от идеи покорить Британию прямым наступлением. Пятнадцатого августа генерал Йодль предложил усилить подводную войну против Англии и захватить нервные узлы империи — Гибралтар и Суэц, чтобы поставить под контроль стран Оси Средиземное море и Ближний Восток. Уже 2 августа Риббентроп информировал Шторера: «Теперь мы хотим добиться скорейшего вступления Испании в войну»149.
В Германии всерьез взвесили все преимущества и недостатки участия Испании в войне. После дискуссий с Риббентропом Шторер направил 8 августа в Берлин пространный меморандум, в котором сообщил, во что обойдется участие Испании в войне и какие выгоды сулит объявление ею войны Англии. Он напомнил заявление Бейгбедера от 3 августа о том, что без германской помощи дефицит горючего не позволит Испании воевать более полутора месяцев, а это был еще весьма оптимистичный прогноз. Главным преимуществом испанского участия стал бы удар по английскому престижу, прекращение экспорта в Англию испанских руд и пирита, приобретение немцами принадлежащих англичанам рудников и, прежде всего, контроль над Гибралтарским проливом. Основными недостатками виделись возможный захват Англией Канарских островов, Танжера и Балеарских островов и расширение зоны Гибралтара, английская высадка в Португалии, соединение английских и французских войск в Марокко и то тяжелое бремя, которым станут для Германии и Италии поставки продовольствия и горючего в Испанию. Шторер также привлек внимание Берлина к огромным трудностям, связанным с транспортировкой военной техники в Испанию, с ее узкими дорогами и нестандартным размером железнодорожной колеи. Шторер полагал, что важно избежать раннего вступления Испании в войну, поскольку она может не выдержать и добавить угрозы для Германии150.
Столь же пессимистическим оказался доклад, составленный германским верховным командованием, полагавшим, что у Испании мало артиллерии для укомплектования армии военного времени, боеприпасов хватит лишь на несколько дней военных действий, а производственные мощности военных заводов куда ниже требований военного времени. Укрепления на границе с Португалией отсутствуют, а на пиренейской границе недостаточны по количеству и качеству. «Сооружения, возведенные вокруг Гибралтара, бесполезны. По существу, на них лишь угробили строительные материалы». Испанское верховное командование в докладе расценивалось как «инертное и догматичное», так и не преодолевшее образ мыслей времен колониальной войны. Доклад подводил к тому, что «без иностранной помощи Испания сможет вынести лишь очень недолгую войну»151.