Резкость и взвинченность Риббентропа вызвали крайнее неудовольствие Серрано Суньера17. На встрече 16 сентября Риббентроп избегал обсуждать вопрос о запрашиваемых Испанией военных поставках, но в конечном счете заявил, что Испания получит абсолютно все, необходимое ей. Потом он завел разговор о пропасти, разделяющей Франко и Гитлера в вопросе о том, во что обойдется испанское участие в войне. Понимая, что британцы ответят на вступление Испании захватом островов — Канарских, Азорских или Зеленого Мыса, фюрер хотел получить от Испании один из Канарских островов для размещения на нем военной базы. Другие базы должны были бы располагаться в Агадире и Могадоре — с «соответствующими прилегающими территориями». Он также требовал концессий — в счет долгов по Гражданской войне — и германского участия в горнорудной промышленности Марокко. Под конец встречи Риббентроп, державшийся как хозяин положения, напрямую спросил Серрано Суньера, когда Испания сможет вступить в войну. Тот ответил, что срок зависит от того, как быстро германская тяжелая береговая артиллерия будет установлена у Гибралтара. Серрано Суньер полагал, что его встретят как уважаемого союзника, а вместо этого к нему отнеслись как к представителю государства-сателлита. Этот легко ранимый и патриотически настроенный человек счел требования Риббентропа недопустимо наглыми. Поездка же в целом произвела на Серрано Суньера значительное впечатление и заставила его переоценить отношение к Третьему рейху и взгляды на участие Испании в войне18.
Той ночью налет бомбардировщиков королевских ВВС вынудил членов испанской делегации спуститься в бомбоубежище при гостинице, и их благоговейное отношение к германской неуязвимости пошатнулось19. На следующий день Серрано Суньера принял Гитлер для одночасовой встречи. Сначала Серрано Суньер прочитал вслух специальное послание Франко к Гитлеру. В нем каудильо подтвердил свое чувство благодарности, вновь дал высокую оценку деятельности фюрера и выразил свою «лояльность в прошлом, настоящем и навсегда». Посланец привез с собой также письмо Франко к Гитлеру, написанное в Сан-Себастьяне 11 сентября 1940 года. В нем отмечалось, что миссия Серрано Суньера подтверждает прежние предложения испанской стороны о вступлении в войну, сделанные через Вигона. В заключение каудильо выразил «твердую веру в близкую решительную победу» немцев, пожелал здоровья Гитлеру, счастья и процветания «Великому Германскому Рейху»20.
Покончив с формальностями, Серрано Суньер прямо заявил, что Испания вступит в войну, как только начнут бесперебойно поступать продовольствие, военная техника и снаряжение, а также повторил просьбу испанской стороны разместить береговую артиллерию возле Гибралтара. Гитлер возразил, что на установку тяжелой артиллерии уйдут месяцы. По его словам, было бы эффективнее разместить в этом районе эскадрилью пикирующих бомбардировщиков «штукас». Он с энтузиазмом заявил, что скорое занятие Гибралтара имело бы важнейшее значение. Франко считал, что дело это легкое, поскольку оно уже изучено германскими экспертами. Лишь вскользь упомянув о Канарах, Гитлер предложил встретиться с каудильо на франко-испанской границе. Вскоре после этого Серрано вновь увиделся с Риббентропом, который настаивал на том, чтобы Германии уступили один из Канарских островов. Кроме того, он добавил, что в обмен на Французское Марокко Германия хочет получить Испанскую Гвинею и маленькие испанские острова Центральной Африки. Серрано Суньер заявил, что в то время, когда испанская молодежь громко требует Гибралтара, «абсолютно невозможно» соглашаться на полную или частичную передачу других испанских территорий. Вместо этого он предложил Германии использовать португальскую Мадейру21.