Вскоре после того как испанское верховное командование решило не принимать участия в акциях против Гибралтара, пока Британия владеет Суэцем, начальник гитлеровского генштаба генерал Гальдер в середине ноября воплотил предложение о штурме «скалы» в детальный оперативный план. Операция получила название «Феликс». Согласно плану германские войска должны были вступить в Испанию 10 января 1941 года, а штурм Гибралтара намечался на 4 февраля19. Под Безансоном германские войска приступили к репетиции штурма. По сообщению Канариса, тут же подтвержденному ответственными за материально-техническое снабжение, проблема состояла в том, что Франко не преувеличивал плачевного состояния испанской экономики. Переброска войск затруднялась бы несоответствием ширины железнодорожной колеи по разные стороны Пиренеев, всем известной запущенностью испанских железных дорог и подвижного состава. Более того, неурожай в Испании означал, что придется доставить в страну значительно больше зерна, чем было посчитано вначале. Во многих областях назревал голод, и Франко не оставалось ничего иного, как попытаться купить зерно в обеих Америках, а это неизбежно означало, что вступление в войну откладывается20.
Во всяком случае, перенос сроков операции «Морской лев» и растущая сила Британии на море поколебали эйфорическую уверенность каудильо в победе Германии. Как сказал Канарис Гальдеру 2 ноября, Франко был глубоко обеспокоен перспективой конфликта с Британией и, в частности, возможным нападением Британии на Канарские острова. Анализируя прочие проблемы каудильо, Канарис отмечает его вялое отношение к вопросу о вступлении в войну. «Государственный административный механизм совершенно развален. Франко не может позволить себе пойти на риск. Серрано Суньер наверняка самый ненавидимый человек в Испании». Германо-испанскому взаимопониманию весьма вредили «непозволительное высокомерие» и «болезненная чувствительность» как каудильо, так и его свояка. «К этому еще следует добавить нерешительность Франко»21. Составители германских военных планов отдавали себе отчет в слабости испанской армии. К тому же испанская авантюра задерживалась из-за «операции на востоке». Немцы не располагали возможностью брать Гибралтар против воли испанцев, поскольку Германия не имела ни малейшего желания втягиваться в трудное сражение и откладывать нападение на Советский Союз22.
Пока немцы темнили с вопросом о Гибралтаре, британское правительство с подачи сэра Сэмюэла Хора и Уэдделла, продолжало выступать в пользу американской продовольственной помощи Испании, намереваясь устранить предлог, который вынудил бы Франко броситься в объятия стран Оси. Это затруднялось тем, что государственный секретарь Корделл Халл настойчиво требовал публичного заявления Франко, который подтвердил бы нейтралитет Испании и отказался бы помогать Германии или Италии в войне против Великобритании. Тридцать первого октября Уэдделла принял Серрано Суньер и, подчеркнув политическую солидарность Испании с Германией и Италией, заметил: Франко удивлен, что пшеница Красного Креста до сих пор не пришла. Уэдделл напомнил Суньеру, что ее поставки зависят от позиции Испании на международной арене. Встреча убедила Уэдделла, конечно не знавшего о письме Франко Гитлеру, написанном лишь за день до этого, что продовольственные поставки удержат Испанию от вступления в войну2.3.