Из-за наветов клики дворца Пардо Франко начал питать недоверие к Хуану Карлосу и опасаться, как бы тот не позвал своего отца в короли Испании. Поэтому каудильо не слишком спешил передавать власть Хуану Карлосу, да и сам принц не рвался к этому. Последнее объяснялось тем, что при жизни Франко Хуану Карлосу не удалось бы сделать ничего, что сразу не поведали бы каудильо, причем в самых мрачных красках. И действительно, вступив в права временного главы государства, Хуан Карлос позвонил отцу. Тот в это время плыл на яхте к южным берегам, но сразу вернулся в Эшторил. Секретные донесения об этой беседе усилили опасения Франко (чему, несомненно, способствовало и его семейство) по поводу того, что Хуан Карлос действует заодно с отцом. Девятого августа Хуан Карлос как временный глава государства председательствовал на заседании кабинета в Пардо. Когда оно закончилось, один из помощников Франко обратился к Утрере: «Я знаю, вы лояльны, поэтому хочу предупредить вас: что-то затевается. Будьте осмотрительны». Утрера заподозрил, что существует план объявить Франко недееспособным, чтобы тем самым мотивировать невозможность для него вернуться к обязанностям главы государства. Когда министры вышли в сад приветствовать выздоравливающего каудильо, маркиз де Вильяверде вел себя так, словно взял на себя роль главы семейства во всей полноте. Он грубо обошелся с Хуаном Карлосом, а со своим зятем Альфонсо держался так, будто он был главной монаршей особой. Про Вильяверде говорили, будто он ездил в местечко Марабелья консультироваться с Хироном, как лучше воспрепятствовать сползанию Ариаса к реформизму80.
Информацию Франко получал от Утреры Молины и домашней клики. Двадцать восьмого августа каудильо принял министра-секретаря и отправился с ним на прогулку по саду. Утрера живо поведал Франко об активных политических махинациях людей, ожидающих его смерти. Он сообщил каудильо, что Антонио Карро, Пио Кабанильяс и генеральные директора министерств, входящие в либеральную католическую группировку «Тасито», обещают столь же неприятные сюрпризы, как троянский конь, ибо надеются использовать положение о «политических ассоциациях» для создания партий и развала Движения. Утрера убеждал Франко набрать новый кабинет и передал ему полученное ранее предупреждение о том, что его хотят объявить недееспособным. Каудильо возмутился и произнес гневную тираду о неблагодарности. Затем он сказал Утрере, что подумывает взять на себя власть. При этом Франко добавил: «Я не диктатор, который любыми способами цепляется за власть. Но уже не первый раз Испании нужна моя жертва. Недавно я произвел безотлагательные изменения, теперь выжду разумное время и еще раз подумаю о своем решении». Потом они обсудили либеральную угрозу, и Франко, использовав фразеологию «бункера», заявил, что «армия отстоит свою победу»81.
Хуан Карлос председательствовал еще на одном заседании правительства — 30 августа. Чтобы подчеркнуть временный характер его главенства, заседание провели в Пасо-де-Мейрас, и снова Франко принял министров в саду. Министр внутренних дел Хосе Гарсиа Эрнандес сказал ему: «Мой генерал, пора вам облегчить свое бремя и передать штурвал в другие руки». Каудильо, пристально посмотрев на него, ответил: «Ты же знаешь, что это невозможно»82. Тридцать первого августа медицинская команда решила, что Франко полностью восстановился. Проявив инициативу, он попросил врачей выпустить коммюнике (parte medico) о том, что период его восстановления завершается. Когда Хуан Карлос спросил Ненуку, собирается ли ее отец вновь возглавить государство, она ответила, что при его здоровье это совершенно исключено. Каудильо ничего не сказал принцу насчет коммюнике, но, как только его подготовили, он принял решение вернуть себе полномочия. Обрадованный Вильяверде поспешно позвонил Ариасу Наварро в Салинас, где тот проводил выходные дни, и принцу, находившемуся на Мальорке. О решении было официально объявлено 2 сентября. Столь неразумный шаг Франко, явно неспособного взять на себя груз ответственности по руководству страной, вызвал похожие на правду слухи о махинациях Вильяверде и доньи Кармен. Они оба были серьезно озабочены своим будущим83.